Читаем В начале было Слово, а в конце будет цифра полностью

Итак, миру навязывается (через СМИ, образование, культуру, так называемую «науку») точка зрения, что человек – животное. А раз он животное, то должен жить по законам животного мира. Т. е. по законам джунглей. Человек должен не столько жить, сколько выживать в мире с жестким дарвиновским принципом «естественного отбора». Главное «конкурентное преимущество» человека – его ум. Всё остальное (чувства, мораль, красота, любовь и т. п.) – не имеет значения. И даже может мешать выживанию, реализации «естественного» инстинкта самосохранения. Европа стала на путь выживания с того момента, когда там начало размываться христианское понимание человека. Т. е. когда стал зарождаться гуманизм, началась эпоха Возрождения, за которой последовала Реформация. А далее – появление материалистической науки и философии, французское «Просвещение» и т. д. «Закат Европы», о котором в начале прошлого века объявил Шпенглер, на самом деле начался еще за много веков до этого. С того, что незаметно стало размываться христианское понимание человека. Мой интеллектуальный собеседник из Германии не видит, к сожалению, леса за деревьями науки. Он не улавливает связи между восприятием человека как животного и теми катаклизмами, которые захватывали, захватывают и будут захватывать Европу, пока она не будет окончательно уничтожена (кажется, мой знакомый немец это интуитивно чувствует).

О современном просвещении как идеологии гуманизма и эволюционизма

Но я в данном случае не столько о Европе и Германии. Меня в первую очередь беспокоит Россия. А здесь, к сожалению, через систему школьного и высшего образования настойчиво навязывается нашим детям и молодежи дарвиновская теория эволюции, идея естественного отбора, представление о человеке как животном (делается это по-дьявольски очень незаметно, аккуратно и политкорректно, с использованием различных эвфемизмов)[455].

Человечество с незапамятных времен имеет такой институт, как просвещение. Как сообщают словари и энциклопедии, просвещение – передача, распространение знаний и культуры (Толковый словарь Ожегова), а также система воспитательных и образовательных мероприятий и учреждений в каком-либо государстве (Большая советская энциклопедия, 1975 г., т. 21). К сожалению, о цели просвещения почти ничего не говорится. Существуют невнятные формулировки, что, мол, просвещение призвано делать людей лучше, формировать совершенного человека. Но как измерить человека?

Есть известная формула древнегреческого философа Протагора «человек – мера всех вещей». А какова мера самого человека? – Люди все очень разные. Плохие и хорошие, умные и глупые, злые и добрые и т. п. Если люди хотят совершенствоваться, становиться лучше, им нужен эталон, образец, на который можно было бы ориентироваться как на путеводную звезду. Тем более это важно для воспитания и образования детей. На «выходе» обучения родители хотят получить своего ребенка, который бы отвечал высшим стандартам. Следовательно, нужен некий человек, который бы выполнял функцию такого стандарта, был мерой для других людей. Нужен такой человек, который был бы мерой для всех людей, всего человечества. Есть, конечно, у некоторых людей кумиры, но увлечения кумирами может проходить. И то, что одному представляется как кумир, другому может показаться человеком обычным или даже ниже обычного. Кумиры никак не тянут на то, чтобы быть высшим универсальным стандартом. Конечно, это не значит, что нет людей, которым не стоило бы подражать. Так, примером для подражания для ребенка могут быть его родители или дедушки, бабушки, более ранние предки. Но это лишь примеры для подражания на определенном отрезке жизни. Есть ли абсолютный стандарт для всех времен, для всех возрастов, для всех народов?

Об эталоне человека. На кого равняться?

Это отнюдь не праздный вопрос. На правильном ответе на этот вопрос должна строиться вся педагогика, весь процесс обучения и воспитания.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше
Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше

Сталкиваясь с бесконечным потоком новостей о войнах, преступности и терроризме, нетрудно поверить, что мы живем в самый страшный период в истории человечества.Но Стивен Пинкер показывает в своей удивительной и захватывающей книге, что на самом деле все обстоит ровно наоборот: на протяжении тысячелетий насилие сокращается, и мы, по всей вероятности, живем в самое мирное время за всю историю существования нашего вида.В прошлом войны, рабство, детоубийство, жестокое обращение с детьми, убийства, погромы, калечащие наказания, кровопролитные столкновения и проявления геноцида были обычным делом. Но в нашей с вами действительности Пинкер показывает (в том числе с помощью сотни с лишним графиков и карт), что все эти виды насилия значительно сократились и повсеместно все больше осуждаются обществом. Как это произошло?В этой революционной работе Пинкер исследует глубины человеческой природы и, сочетая историю с психологией, рисует удивительную картину мира, который все чаще отказывается от насилия. Автор помогает понять наши запутанные мотивы — внутренних демонов, которые склоняют нас к насилию, и добрых ангелов, указывающих противоположный путь, — а также проследить, как изменение условий жизни помогло нашим добрым ангелам взять верх.Развенчивая фаталистические мифы о том, что насилие — неотъемлемое свойство человеческой цивилизации, а время, в которое мы живем, проклято, эта смелая и задевающая за живое книга несомненно вызовет горячие споры и в кабинетах политиков и ученых, и в домах обычных читателей, поскольку она ставит под сомнение и изменяет наши взгляды на общество.

Стивен Пинкер

Обществознание, социология / Зарубежная публицистика / Документальное
Что такое антропология?
Что такое антропология?

Учебник «Что такое антропология?» основан на курсе лекций, которые профессор Томас Хилланд Эриксен читает своим студентам-первокурсникам в Осло. В книге сжато и ясно изложены основные понятия социальной антропологии, главные вехи ее истории, ее методологические и идеологические установки и обрисованы некоторые направления современных антропологических исследований. Книга представляет североевропейскую версию британской социальной антропологии и в то же время показывает, что это – глобальная космополитичная дисциплина, равнодушная к национальным границам. Это первый перевод на русский языкработ Эриксена и самый свежий на сегодня западный учебник социальной антропологии, доступный российским читателям.Книга адресована студентам и преподавателям университетских вводных курсов по антропологии, а также всем интересующимся социальной антропологией.

Томас Хилланд Эриксен

Культурология / Обществознание, социология / Прочая научная литература / Образование и наука