Читаем В начале было Слово, а в конце будет цифра полностью

Выше мы отметили, что в настоящее время происходит постепенная трансформация общества, в результате которой власть от числа переходит к цифре. Первый вид власти мы назвали числократией, второй можно назвать цифрократией. Сейчас мир пребывает в переходной фазе, которая характеризуется причудливым сочетанием числократии и цифрократии. В будущем власть может превратиться в «чистую» цифрократию. Всё это свидетельствует о том, что капитализм, или «денежная цивилизация», трансформируется в некий новый общественный порядок, название которому еще следует подобрать. В рабочем порядке можем назвать его «пост-капитализмом» или «цифровым обществом».

Некоторые авторы уже активно применяют термины «числократия» и «цифрократия». Например, наш известный философ Виктор Тростников пользуется обоими терминами. В его работах много тонких наблюдений, касающихся власти числа в мире капитализма. Но, к сожалению, у него «числократия» и «цифрократия» – синонимы, причем чаще он прибегает к термину «цифрократия», хотя фактически описывает диктатуру числа. Вот что он писал в 2002 году в своей статье «Какая власть нужна России?»: «Но сегодня (речь идет о России по истечении первого десятилетия „рыночных реформ“. – В. К.) набирает силу безличная, или цифровая разновидность власти. Это – власть денег, а точнее – их количества, поэтому ее и можно назвать цифровой. Тут тебе никто не говорит „делай то-то“, тут твои действия диктуются твоим желанием увеличить количество принадлежащих тебе денег».

Да, конечно, число выражается с помощью знаков, называемых «цифрой». И в этом смысле использование «числократии» и «цифрократии» в качестве синонимов оправданно. Но дело в том, что наступает эпоха, в которой бал начинает править не количество (измеряемое числом), а знак в виде цифры.

Цифра: счетная функция

Основная функция цифры на протяжении многих веков и даже тысячелетий – быть средством выражения количества, числа. Первые написанные цифры, о которых мы имеем достоверные свидетельства, появились в Египте и Месопотамии около 5000 лет назад. Хотя эти две культуры находились очень далеко одна от другой, их числовые системы очень схожи: использование засечек на дереве или камне для записи прошедших дней. Египетские жрецы писали на папирусе, изготовленном из стеблей определенных сортов тростника, а в Месопотамии – на мягкой глине. Системы исчисления были десятичными, но не только. Например, племя майя считало, используя двадцать цифр, причем каждая выражалась определенным набором черточек и точек. А вот в ионической системе (Древняя Греция) использовались буквы. Чтобы отличить числа от слов, греки над соответствующей буквой ставили горизонтальную черту. Кстати, для записи римских цифр, которые до сих пор у нас иногда используются, также служат соответствующие буквы латинского алфавита. Сегодня во всех сферах жизни применяются почти исключительно арабские цифры. Арабы принесли к нам способ записи чисел, которым мы сейчас пользуемся, из Индии. Математик Мухаммед аль-Хорезми в IX веке составил руководство об индийской нумерации. Оно в XII веке попало в Европу, и эта система исчисления получила очень широкое распространение. Интересно, но именно из-за того, что к нам эти цифры пришли от арабов, мы их называем арабскими, а не индийскими. Кстати, и само слово «цифра» – арабского происхождения. Арабы перевели индийское «сунья», и получилось «цифр». Про первую функцию цифры как средства выражения количества и числа имеется обширная литература, поэтому подробно на эту тему я говорить не буду. Первую, традиционную функцию цифры можно назвать счетной.

Цифра: две новые функции

В современную эпоху у цифры появляются две новые функции.

Первая – функция знака, или кода, используемого для идентификации человека. Ее можно назвать идентификационной функцией.

Вторая – функция «буквы» специального языка, на который переводится всё многообразие информации, которой располагает человечество и которую оно продолжает создавать. Ее можно назвать информационной функцией.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше
Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше

Сталкиваясь с бесконечным потоком новостей о войнах, преступности и терроризме, нетрудно поверить, что мы живем в самый страшный период в истории человечества.Но Стивен Пинкер показывает в своей удивительной и захватывающей книге, что на самом деле все обстоит ровно наоборот: на протяжении тысячелетий насилие сокращается, и мы, по всей вероятности, живем в самое мирное время за всю историю существования нашего вида.В прошлом войны, рабство, детоубийство, жестокое обращение с детьми, убийства, погромы, калечащие наказания, кровопролитные столкновения и проявления геноцида были обычным делом. Но в нашей с вами действительности Пинкер показывает (в том числе с помощью сотни с лишним графиков и карт), что все эти виды насилия значительно сократились и повсеместно все больше осуждаются обществом. Как это произошло?В этой революционной работе Пинкер исследует глубины человеческой природы и, сочетая историю с психологией, рисует удивительную картину мира, который все чаще отказывается от насилия. Автор помогает понять наши запутанные мотивы — внутренних демонов, которые склоняют нас к насилию, и добрых ангелов, указывающих противоположный путь, — а также проследить, как изменение условий жизни помогло нашим добрым ангелам взять верх.Развенчивая фаталистические мифы о том, что насилие — неотъемлемое свойство человеческой цивилизации, а время, в которое мы живем, проклято, эта смелая и задевающая за живое книга несомненно вызовет горячие споры и в кабинетах политиков и ученых, и в домах обычных читателей, поскольку она ставит под сомнение и изменяет наши взгляды на общество.

Стивен Пинкер

Обществознание, социология / Зарубежная публицистика / Документальное
Что такое антропология?
Что такое антропология?

Учебник «Что такое антропология?» основан на курсе лекций, которые профессор Томас Хилланд Эриксен читает своим студентам-первокурсникам в Осло. В книге сжато и ясно изложены основные понятия социальной антропологии, главные вехи ее истории, ее методологические и идеологические установки и обрисованы некоторые направления современных антропологических исследований. Книга представляет североевропейскую версию британской социальной антропологии и в то же время показывает, что это – глобальная космополитичная дисциплина, равнодушная к национальным границам. Это первый перевод на русский языкработ Эриксена и самый свежий на сегодня западный учебник социальной антропологии, доступный российским читателям.Книга адресована студентам и преподавателям университетских вводных курсов по антропологии, а также всем интересующимся социальной антропологией.

Томас Хилланд Эриксен

Культурология / Обществознание, социология / Прочая научная литература / Образование и наука