Если, конечно, не считать за таковые централизованный подвоз продовольствия откуда-то из пустыни. По словам наблюдателей, повозки и волокуши сплошным потоком тянулись к огромным лагерям, выросшим на границе с территориями людей. Но всё очень быстро съедалось, так что запасы у тварей явно начинали убывать.
Лишь в самом конце зимы мне удалось вернуться на Тег. Там только начиналась прекрасная весна, наполненная пыльцой и дивными ароматами. И повсюду сновали туристы, прилетевшие с других скал. Конечно, их было не так много, как прошлом году: не все сейчас могли позволить себе перелёт. И, тем не менее, пустыми гостиницы не стояли.
Мы с Араэле проводили все дни вместе. Сидели в особняке, наслаждаясь покоем, а иногда ходили по среднему плато — там, где обосновались жители… И даже несколько раз выбирались в туристическую зону. Это были счастливые дни с горькой ноткой грусти. Мы оба понимали, что следующую весну на Тег можем и не увидеть…
Всё закончилось, когда меня вызвал ИСИС:
Всё, что мне нужно было на Исс-та — это предупредить Виака и Вериана о том, что всё начинается. И заодно оставить им искусственное тело ИСИСа для связи. А потом «Мэлоннель» резво устремился на юг в потоках холодного весеннего ветра…
С эскадрой, возглавляемой «Зевсом», я встретился у Лиры, где они пытались уговорить людей на эвакуацию. Но упорные жители и думать не хотели о том, чтобы оставить свои дома. Поддержав свои команды парой советов, мы вылетели на юг — и за пару дней достигли передовых отрядов тварей. К этому времени даже Санго уже не сомневался, что началось нашествие…
Твари двигались с юга на север крупными отрядами, идущими параллельно друг другу. Впрочем, они вообще были повсюду — поэтому, возможно, такое строгое разделение было лишь там, где подлетели наши дирижабли. Чудовища, по недомыслию выскочившие на орду, немедленно уничтожались и сразу же обращались в пищу. За тварями тянулись небольшие стада каких-то мелких копытных, а ещё нагруженные припасами повозки и группы рабов под охраной…
В паре мильпассов перед тварями мы заметили небольшой отряд людей. Кто-то из пограничников поспешно отходил прочь, изо всех сил стараясь держать темп. Заметив дирижабли, они замахали руками и знаками принялись просить их забрать. Отказывать в этой маленькой просьбе мы не стали, и вскоре в рубке «Зевса» появился усталый командир пограничников.
— Декан Брип! Южный легион! База Шари!.. База на Шари уничтожена, гратомо! — сходу доложил он. — В нашем отряде трое раненых без пневмы…
— Без пневмы? — уточнил я, гадая, как так получилось. — Как это произошло?
— Твари ударили каким-то логосом, гра… — тяжело вздохнув, ответил главный пограничник. — Кто под него попадал, сразу оставались без пневмы. Пока в сознании, ещё можно было перекинуть пневму из накопителя. Но бойцы без чувств…
— Ясно, — мрачно кивнул я. — Раньше такие логосы использовались врагом?
— Нет, гра!
— Рассказывай подробно, как всё случилось! — приказал адмирал Санго.
Собственно, всё произошло именно так, как и предполагал сам Санго, а также Виак и Вериан. Твари распределились вдоль границы и двинулись на север, захватывая территории людей. Первыми под удар попали пограничные крепости, бывшие базой пограничников — такие, как Шари.
Шари продержалась чуть больше суток. И то лишь потому, что тварям ещё надо было стянуть туда войска. Как только их стало достаточно много, чтобы орудия крепости перестали справляться, враги ворвались на скалу и практически всех там уничтожили.
В общем, ничего неожиданного. Новостью был только некий неизвестный логос, которые использовали вожди тварей. Напоминал он большой воздушный сгусток — вот только действовал совсем иначе. Там, где пролетало это облако, люди немедленно лишались пневмы — прямо как во время выброса. Именно так и погибли многие пограничники, даже не успев перекинуть энергию в семечко. Некоторых удалось вытащить с помощью таких отрядов, как у Брипа. Однако это было, скорее, исключение.
Новость оказалась настолько неприятной, что я чуть зубы себе не стёр, слушая рассказ. Всё оказалось зря — охота за ТВЭЖами, сделка с изначальным… Сумел он нас всё-таки перехитрить. Наверняка ведь знал, что твари и такое могут… Но теперь уже поздно было жалеть.