В начале всех несчастий: (война на Тихом океане, 1904-1905)

Легко раненый капитан «Николая» Смирнов прислал Небогатову записку: «Сдавайтесь». Посланцу–офицеру Небогатов прошептал в ухо: «Мы посмотрим». Пять русских кораблей против 27 японских, возглавляемых самим Того. Но окружение не было плотным, на востоке был просвет. Совещался с капитаном Смирновым и объявил офицерам, что сопротивление бессмысленно. Приказал поднять сигнал о капитуляции. И тут вспыхнул буквально мятеж. Сыны России не желали сдаваться. Капитан Ведерников настоял на созыве военного совета. Совет только начал собираться, а на мачте уже висел сигнал капитуляции. На военном совете, согласно обычаю, первым спросили мнение самых младших офицеров. Они энергично настаивали на том, чтобы либо продолжать борьбу, либо потопить корабли. Но Небогатов настаивал на том, что сопротивление бесполезно. «Посмотрите на молодых матросов, некоторые из них еще едва вступили в жизнь, а мы собираемся их утопить». Капитан Смирнов открыто выступал за сдачу. Но не оскудела еще земля русская самоотверженными защитниками. Артиллерист — командор Курош выразил готовность «сражаться до последней капли крови». Две тысячи моряков ждали решения своей судьбы, когда офицеры сидели у адмирала. До берега было далеко. В эти минуты японцы начали артиллерийский обстрел.

В этот критический момент адмирал Небогатов приказал артиллеристам не отвечать. Он недоумевал по поводу действий Того. Он что, не видел знаков сдачи? Шесть попаданий в корпус «Николая Первого». Небогатов пошел на крайнюю меру — он приказал поднять японский флаг. Русские моряки были шокированы. Многие замерли в недоумении. Другие плакали. Часть бросилась топить корабль. Но верхушка была неколебима — сдаваться в плен. Вчера русский флот потерпел поражение, сопротивление сегодня — «ненужное кровопролитие». Запасы снарядов истощены. Из 19 офицеров «Орла» не ранены только трое. И все в таком духе.

Не склонился только «Изумруд». Он для вида повторил сигнал сдачи — XGH, но затем быстро опустил его. Капитан Ферзен отдал команду «полный вперед». И на виду у всех крейсер пробился сквозь блокаду. (Того приказал торпедным катерам нагнать беглеца). Но остальные три русских корабля позорно подняли японский флаг.

В полдень японцы начали окружать эскадру Небогатова. Они образовали круг, и Небогатову пришлось спешить с вывешиванием белого флага. Была найдена скатерть, украшенная по углам цветами. Находившийся на «Азуме» капитан Джексон видел сигнал «Сдаемся» и ответ «Пошлем послание». «Все смеялись, не издевательски, но от чувства удачи и счастья».

Один Того предпочитал не видел сигнала сдачи. Он отдал приказ начать огонь по «Николаю Первому» и прочим кораблям. Стоявший рядом на мостике «Микасы» Акияма попробовал вмешаться, только ему это было позволено. «Сэр, противник сдался. Не отдадите ли Вы приказ прекратить огонь?» Того не считал нужным отвечать. В отчаянии расстреливаемый «Николай Первый» и другие корабли подняли на мачтах японский флаг. И все же их преследовал огонь японских корабельных орудий. «Сэр, не требует ли рыцарственный кодекс бусидо прекратить огонь?», — сказал Айяма со слезами, текущими по щекам. Того ответил, что русские еще не остановили своих машин. Только когда их корабли прекратят движение, огонь будет прекращен. Акийяма был послан Того, чтобы привести Небогатова. Японцы покорно ожидали, пока русский адмирал переодевался в парадную униформу.

Небогатов созвал команду «Николая Первого». Перед отбытием к японцам он попросил своих моряков не пить в этот тягостный момент. Он объяснил, что не желает жертвовать жизнью двух тысяч русских моряков в деле, не имеющем шанса. Молодой офицер вскричал: «Но я дал клятву!» А Смирнов уже раздавал корабельную кассу офицерам — как полагалось в случае крушения. В 10.53 утра адмирал Того прислал на русский флагман двух своих офицеров. Небогатов встретил их самым дружественным образом. Младший из посланцев сказал: «Адмирал Того рад, что жестокая битва приблизилась к концу. Он желает, чтобы ваша эскадра была принята с почетом, и вам будет позволено сохранить личное оружие». Небогатову предлагалось немедленно прибыть на «Микасу».

Они отправились к Того на японском катере. Поразительно было то, насколько нетронутыми после вчерашней битвы были японские корабли — это буквально шокировало делегацию. «Каковы ваши условия?» — спросил Того. Небогатов: «Я не могу настаивать на каких бы то ни было условиях». — «Но все же». — «Во–первых, я хотел бы, чтобы о нашем несчастье было немедленно доложено нашему императору. Во–вторых, личные вещи офицеров и команды должны быть оставлены им. И затем, если император позволит нам вернуться в Россию, японская сторона не должна препятствовать». Того ответил, что только японский император может гарантировать последнее. Но он попросит его. Первые два условия гарантированы.