В неизведанные края. Путешествия на Север 1917 - 1930 г.г.

Мы входим в Петуховский Шар (так на севере называют пролив). Гремит цепь — якорь отдан, корабль развертывается по ветру и течению. В маленькой бухточке к северу видим на селенный пункт, которого не было два года назад: две избы, самоедский чум, моторио-парусный бот. Спешим съехать на берег, чтобы найти пресную воду, но не успеваем высадиться, как сбегается все население: с десяток русских и ненцев. На берегу штук сорок пушистых собак неистово лают на Рекса — пойнтера нашего старшего механика. К людям они очень ла сковы и подходят к нам, махая хвостами.

Из разговоров с жителями становища узнаем, что Госторг построил здесь дома и сдал их в аренду партии русских кре стьян из Шенкурского уезда. Они зафрахтовали бот и приехали сюда промышлять рыбу и зверя (тюленей, моржей, медведей). Никто из них до сих пор не бывал в море, но все храбро пустились в полярные страны. Ведь они потомки тех новгородцев и поморов, которые в утлых ладьях пробирались по северным рекам и Ледовитому морю к устью Оби и Енисея.

Новые промышленники уже успели осмотреть весь южный конец Новой Земли и рассказывают начальнику нашей экспедиции зоологу И. Месяцеву, что в Карских Воротах, в Никольском Шаре на отмели лежит норвежский бот, а в нем покойник.

Какие-то грабители пробовали вынуть мотор и для этого часть бота сожгли. Но там осталось много вещей, есть даже книги — русские и иностранные.

Бот, потерпевший крушение, покойник, книги — все это чистейшая романтика. Воображение наше затронуто. Но есть и более серьезные вопросы, которые надо выяснить: чей это бот, может быть, это научное судно и можно спасти резуль таты наблюдений.

Поэтому Месяцев решает пройти на катере в Никольский Шар из губы Логиновой, куда "Персей" перейдет завтра.

Пока русские промышленники и ненцы разговаривали с Месяцевым на "Персее", мы уходим на моторном катере по "Петухам" (Петуховскому Шару) на восток. Новая Земля встречает нас неприветливо — холод, порывами налетает ве тер, дождь. Но мы должны еще быть благодарны: например, в 1833 году, придя 2 мая для описи берега в Петуховекий Шар со своей зимовки в губе Каменке, Пахтусов (первый моряк, заснявший южный конец и восточный берег Новой Земли) пролежал со своими спутниками, пережидая метель вот здесь, налево, на плоском мысу, без всякого прикрытия двое суток. Ветер был настолько силен, что путешественники не могли стоять на ногах и легли головой к ветру, чтобы не занесло снегом. Два дня они лежали в мокрой одежде на ветру; а чтобы утолить жажду, таяли снег в кружке на груди.

По северной ветви Петуховского Шара мы выходим в большое расширение. Проливы из него ведут в заливы Рейнеке и Карпинского на севере и Никольский Шар на во стоке; между проливами — низкие, плоские острова. Море везде свободно ото льда, серые волны бьют наш катер. А 13 августа 1832 года Пахтусов нашел все эти проливы, на чиная от Петуховского Шара, забитыми льдом. С большим трудом удалось ему пробиться на 35 километров на восток, к своей зимовке в губе Каменке.

Мы ведем сейчас геологический осмотр берега и одновременно изучаем животное население прибрежной полосы. Пока я хожу по берегу, зоологи и ботаники забрасывают маленькую драгу. Она приносит массу водорослей, бурокрасные рассеченные фукусы и громадные полотнища ламинарий — морской капусты. В водорослях прячутся мелкие моллюски, рачки, черви. Все это тут же размещают в стеклянные банки. Старший штурман, управляя катером, одновременно ведет съемку (опись) берегов.

В шесть часов вечера надо поворачивать обратно, хотя хочется дойти до Кусовой Земли; но в сентябре нет уже бес конечного дня, и скоро будет темно. Мы пытаемся пройти южной ветвью Петуховского Шара, нанесенной сто лет назад Пахтусовым, но позже не проверенной гидрографами.

Новая Земля Темнеет, вдаль видно плохо; по мере того как мы уходим вглубь предполагаемого пролива, мешке и выхода на запад нет. Приходится вернуться назад, а затем на юг, в обход Большого Оленьего острова, и снова через Петухов ский Шар, который мы прошли с трудом даже днем.

Только через два часа, в полной темноте, продрогшие и мокрые от обдававших нас волн, попадаем к "Персею", огни которого приветливо светят среди пролива. Как хороша после такой про гулки кают-компания!.. Обед и ужин мы съедаем сразу за весь день.

На следующее утро "Персей" двигается на восток не Петуховским Шаром, а "мористее" — через самые Карские Ворота. Корабль идет с осторожностью: в Карских Воротах много скалистых банок (мелей и подводных камней). Часть их в 1925 году еще не была нанесена на карту. Новая Земля на юге кончается рядом острых мысов — это характерный тип поперечного берега. Береговая линия режет поперек пласты и складки пород, поэтому более твердые свиты выдаются в море в виде мысов, а между ними заходят глубокие проливы. Против мысов — линии островов, а дальше — подводное их продолжение, банки.