В ночь на Ивана Купала

— Юлька, дачушка. Вариантев немного. Если сейчас едешь в город — выдра болотная за тобой побежит, конечне. Но машину не догонить. Да и город русалки тярпеть не могут, там своих чудиков хватает. Но тогда возвращаться сюды тебе нельга. Усё. Токи в городе сможешь жить, бо русалья може ждать тебя вечно.

Юля подошла и посмотрела в окно. Тёмный двор маминого дома как раз напротив бабки Таруси. Одна лампочка на столбе около калитки заморгала. На улице звучали песни, смех, иногда лаяли собаки. Лампочка продолжала моргать, как будто завлекая Юлю выйти. Старушка продолжала:

— Или могёшь пайти на луг к молодёжи. Там зараз гулянья. Песни, хороводы, прыжки праз кастёр. Кали ночь выдержишь. Будешь с хлопцами да деуками. Не будешь одна, то русалья перебесится и с первыми петухами отстанет от табе. Тольки платье абярежнае надень. Канешне, один на один с русальей оно не спасёт. Но! — бабка Таруська подняла палец. — Если рядом человек, то ничего не зробить. Зубами тольки постучит.

Юля продолжала смотреть в окно. Мимо пробегали девушки по двое или гурьбой. Никто не ходил один. На секунду Юле показалось, что тёмная рука с перепонками высунулась через просвет между штакетинами забора. Со звонким смехом пробежали три девчонки-подростка. Дорога между дворами снова опустела, начал моргать второй фонарь. Тыц! Тац! Тыц! Тац! Они стали ещё покачиваться, как колокола, хоть на улице было безветренно.

— Ну, что вырашила? — спросила старушка, и Юля подпрыгнула от испуга.

Она взяла платье в руки и осмотрела его. Красивое, с красными узорами: девушка с поднятыми вверх руками, какие-то птицы, завитушки, солнышки. Я положила платье на стул и почувствовала, что руки покалывает и кружится голова.

— Ну, давай! Няма часу, — сказала бабулька и посмотрела в окно.

Один фонарь стал быстро-быстро моргать и погас. Часть дороги погрузилась во тьму. Юля посмотрела на зарядку телефона: тринадцать процентов.

— Ёшкин кот! — ругнулась Юля. — Я как тот витязь на распутье.

— Какой витязь?

— Сказочный. И что делать?

— А ты не думай, делай уж. Я, конешне, крапивой дом обложила — русалья не войдёт. Эт не соль твоя. Но и мы не выйдем. О! — похлопала по руке бабушка Таруська. — А може, у мяне жить останесся? Правда, выходить нельга. Но зато жить будешь. А русалью я в хозяйство возьму, усё ровно буде табе ждать. ― Подмигнула старушка и улыбнулась.

Юля положила платье и взяла телефон:

— Я выбрала дорогу!

Она поставила кружку на стол, сняла телефон с зарядки и достала из кармана платья ключи от машины.

— Я в город поеду.

— Добра. Вазьми оберег на шею. Он да паможа, — старушка достала из кармана круглую подвеску с солнечным символом внутри, лучи которого направлены внутрь.

Бабушка Таруся завязала шнурки и сзади перекрестила Юлю. Девушка подошла к двери, взяла на пороге крапиву подолом платья и вышла на улицу. Луна становилась ярче. Второй фонарь погас, и дорога между домами погрузилась во тьму. Юля включила фонарик в телефоне и быстро пошла к калитке. Луч шевелился, извивался, как живой организм. Юля открыла щеколду и толкнула дверь. Скрип! За подол платья кто-то дёрнул один раз и сразу же ещё.

— Ах ты ж! — Юля развернулась и со всей силы махнула крапивой позади себя.

— Ай! Ты чего, совсем дурная?

В свете фонарика Юля увидела девочку, чертами лица похожую на бабушку Тарусю.

— Уф! Ты чего пугаешь? — возмутилась Юля. — Ты кто вообще?

Девочка теребила толстую косу:

— Хотела до машины довести.

Она опустила голову. Но Юля успела рассмотреть необычный цвет глаз: васильковый. Как фотограф, она всегда ловила красивые моменты.

— Бабушка послала? — ласково спросила Юля.

Девчонка подняла голову, хихикнула и потянула Юлю за руку:

— Пошли, — она отбросила крапиву в сторону и отвела Юлю к соседнему дому под фонарь.

— Смотри и слушай, — девчонка перебросила русую косу с одного плеча на другое.

Шарк! Шлёп! Звучали тихие шаги в кусочке тьмы между двумя домами. Медленно шла русалья и улыбалась, выставляя вперёд острые, как иглы, зубы. Она остановилась ровно на середине дороги и позвала:

— Иду! Моя!

На улице в эту минуту никого не было, так что русалья спокойно нырнула во двор бабки Таруси и сразу же выскочила:

— Тварина! Но я подожду, — юркнула обратно во двор Юлиного дома. — Не уйдёшь! Найду!

Юля стояла на месте и сжимала одной рукой ладошку девочки, а второй — оберег на шее. Он вдруг стал горячим, но не обжигал. Удивительным образом теплота успокаивала и дарила надежду, что всё будет хорошо.

— Ты не сможешь уехать на своей машине, — девчонка отпустила Юлину руку и показала в сторону луга. — Пошли венок сплетём и прыгнем через костёр. Утром русалья уйдёт — и ты свободна.

— Юля ущипнула себя и вздохнула. Плик! Плик! Она посмотрела на телефон — оставалось шесть процентов зарядки.

— Так кто ты? Почему я должна верить?

— Я Тайя. Сама решай: верить или нет.

Юля покрутила головой: свой тёмный двор с машиной за воротами, калитка старушки и луг с голосами и песнями. Выбор так себе.

— Ладно, показывай дорогу.