В ночном саду

– Конечно, мы тебя возьмём[37],– сказала Святая. – Томми заклинала нас никогда не отказывать добровольцам. Мы – семья чудовищ, и рождение новых чудовищ – повод для радости. Нам так много надо сделать, море и прилив снова наши.

Планку отвязали, и корабли разделились, как близнецы в утробе матери. «Непорочность» пошла на запад, её паруса сверкали. Грог и Эйвинд остались на брошенном «Поцелуе ведьмы», который поворачивал на восход, в сторону от солнца, в мрачные сумерки. Магира посмотрела на медведя, стоявшего на передней палубе и смотревшего на красное пятно удаляющегося корабля; его широкие плечи опустились от горя.

– Ну хватит, милый, – сказала она с внезапной и странной нежностью. – Я отвезу тебя домой.

– Мурин и мне не дом. Но я, похоже, недостаточно чудовищен, чтобы заслужить место в море.

Грог, смущённая его скорбью, принялась изучать доски палубы.

– Тогда я отвезу тебя на север, Эйви, – просветлела она, и её голос сделался как сливочный ром. – Туда, где твой настоящий дом. Ты ведь можешь вернуться и отдохнуть со своим народом? Это уже что-то, тебе не кажется? Разве ты не соскучился по Звёздам, которые сияют над ледниками, будто тысяча свечей?

Эйвинд повернул к ней медвежью голову.

– Соскучился, – признался он.

– Тогда я правлю на север, старый медведь. И когда ты снова почувствуешь под лапами снег, мир перестанет казаться таким чёрным. По крайней мере я рискну это предположить. С вами-то как разберёшь?

Грог провела рукой по зелёным волосам.

Белый медведь осторожно прошел по палубе к её лохани и улёгся рядом. Он положил голову на деревянный край и, когда последние ленты дня размотались с неба, уснул.

В Саду

Рассвет прокрался сквозь фиолетовые занавески, запятнав их красным, словно кровью телёнка. Девочка сидела на влажной траве, её лицо окружали оранжевый и золотой цвета, и она улыбалась мальчику, сидевшему на подоконнике, в тени тёплого дня, который ещё рос, как пухлое дитя.

– До чего чудесная история! – воскликнул он громковато.

Девочка шикнула на него, вскочила и приложила палец к его губам. Мальчик затрепетал от её прикосновения, будто был сухим деревом, а она – искрой. На миг они посмотрели друг на друга, и её окруженные темнотой глаза словно поглотили его, пока он не потерял солнце, получив только две луны, полные теней и тайн.

Девочка отняла руку от его лица и потянулась, как молодая львица.

– Да, а завтра я расскажу тебе другую историю, ещё страннее и прекраснее. Если ты вернёшься в Сад, к ночи и ко мне…

Она повернулась и убежала по кипарисовой тропе, мимо конюшни, в подёрнутую туманом яблоневую рощу; серые юбки развевались позади неё.

Мальчик вздрогнул от наслаждения, его кожа покрылась мурашками от утренней прохлады, и он снова забрался под свои меха, чтобы помечтать об алом корабле, плывущем на закат.

Динарзад лежала без сна, спокойная как смерть, и её глаза были полны слёз.

Благодарности

Хотелось бы коротко поблагодарить:

Шона Уоллеса, Ника Маматаса и Джеффа Вандермеера – за то, что они поверили в меня и щедро помогали советами.

Дебору Шварц и Соню Тааффе – за то, что вдохновляли и терпеливо слушали.

Джульет Ульман – за безошибочную интуицию и руководство и Мишель Рубин – за то, что была мне доброй наставницей.

Наконец, Сэма Барриса, Дмитрия и Мелиссу Загидулиных, без неослабевающей поддержки, любви и вдумчивой критики которых эта книга не появилась бы на свет.