В объятьях олигарха

Митя потер «матрешке» щеки, подергал за волосы, подул в нос — и она очнулась. Бледная, осунувшаяся. Глаза без блеска. На голове рыжий ком. Кожа в крапинках — следы злоупотребления колониальной косметикой с возбуждающими добавками. И вот такая она была Мите дороже всего. Дороже всего, что он когда–либо имел.

— Страшная, да? — привычно отгадала она его мысли.

— Какая есть…

Дал ей попить из бутылки, сунул в руку пару корешков.

— На, пожуй… Только не спеши глотать.

— Митя, я уж думала — все. Думала, помираю. Не пойму, как ты справился. Митька, ты же настоящий пронырщик.

— Есть маленько. Жуй, тебе говорят.

— Что дальше делать, Митенька? Они ведь нас все равно убьют.

— Ночью уйдем. Охрана — два волосатика, пустяки. Худо, нож забрали и топор. И рюкзаки со всем запасом — тю–тю. Ничего, перебьемся.

— Что ты, Митенька, — испугалась Даша. — Пошевелиться нет сил. Куда я пойду?

— Значит, оставайся, — без раздумий, холодно бросил Митя.

«Матрешка» подавилась корешком, глаза увлажнились.

— Правда уйдешь? Один?

— Куда деваться. У меня задание… Ладно, не дрожи. Верну должок, встанешь.

— Митя, кто мы такие? Зачем все это с нами происходит?

Митя не удивился вопросу и вполне его понял, но ответа не знал. И все же был рад, что она его задала. Он сам все чаще задумывался об этом. Кто он такой? Зачем родился на свет? Неужто лишь затем, чтобы его пинали и преследовали все кому не лень?

…Под утро слиняли. Митя подкрался к двум волосатикам, дремавшим на корточках неподалеку от входа в шалаш, и с такой силой стукнул их кочанами друг о дружку, что шишки просыпались с веток. Бежать по ночному лесу трудно, но через час быстрым шагом они добрались до черной речки, погрузились в смолистые воды и поплыли вниз по течению. Плыли долго, сколько смогли, до тех пор пока оба не выбились из сил.

ГЛАВА 12 ПАШИ ДНИ. ДОПРОС ДОЛЖНИКА

Типичная сценка из жизни руссиянских бизнесменов: допрос оборзевшего соратника. На сей раз ему должен был подвергнуться некто Зосим Абрамович Пенкин, коммерческий директор «Голиафа». По дороге Гарий Наумович (юрист!) рассказал, что собой представляет этот Пенкин. Блестящий комбинатор, ас финансовых махинаций, ценитель изящных искусств, короче, во всех отношениях незаурядный человек, а в чем–то гениальный. Можно считать — коммерческий бог концерна. Рука об руку с Обол- дуевым они поднимались на финансовый олимп, но на каком–то этапе у бывшего (в совке) министерского клерка началось головокружение от успехов. Он и в прежние годы, разумеется, химичил, как без того, вел двойную бухгалтерию, сливал в собственную мошну не меньше десяти процентов от каждой крупной сделки, запараллелил денежные потоки на подставные фирмы, и прочее в том же духе; но Оболдуев относился к его шалостям на удивление снисходительно, пока Пенкин окончательно не зарвался. На днях служба безопасности «Голиафа», которую возглавлял бывший генерал КГБ Жучихин, представила неопровержимые доказательства того, что хитроумный соратник задумал вопиющее злодейство, нацелился прибрать «Голиаф» к рукам целиком и готовит покушение на своего благодетеля, для чего законтачил с известной охранно–киллерской фирмой «Пересвет». Убойные факты — видеоматериалы и записи телефонных разговоров — 'тем не менее не убедили Оболдуева, и он, прежде чем решить судьбу друга, потребовал провести дополнительное, контрольное расследование.

Я выслушал все это с интересом, но заметил, что не понимаю, почему я должен принимать участие в чисто семейной разборке. Гарий Наумович, рискованно огибая пробку по встречной полосе (с включенной мигалкой), снисходительно улыбнулся.

— Виктор Николаевич, я вам просто удивляюсь. Неприлично в вашем возрасте задавать такие наивные вопросы.

— Извините, Гарий Наумович, но я работаю над книгой, а это…

— Именно книга… Разве не важно своими глазами увидеть, с какими ничтожествами иногда приходится иметь дело великому человеку? По моему слабому разумению, как раз в таких нештатных ситуациях как нельзя ярче проявляется благородство господина Оболдуева и величие его души. Или вы не согласны?