В объятьях зверя (СИ)

Девушка осторожно прошла в глубь просторного номера, в котором было прохладно и приятно пахло цитрусовыми, и огляделась вокруг. Номер напоминал, скорее, мини-квартиру: в нем, помимо привычной для туристов мебели в виде кровати и шкафов, находились две софы, рабочий стол с креслом, широкий плазменный телевизор и даже комод. Холодильник по размерам тоже лишь чуть-чуть не дотягивал до обычного. Однако сильнее всего взгляд Елены зацепился за огромный балкон, который выходил на оживленную улицу и из которого был виден, кажется, каждый уголок зеленого квартала. Седьмой этаж. Вроде бы не так высоко, но город — как на ладони. И от этого охватывает чувство какого-то необъятного, совершенно ребяческого, но искреннего счастья.

— Деймон, мы проведем здесь лишь одну ночь, — пробормотала Елена. — Зачем?..

— Затем, что я хочу трахаться на нормальной кровати, — ответил Сальваторе с нотками раздражения, — а не на скрипучей херне, как в Советском Союзе. Это же там секса не было? Или я что-то перепутал?

Елена оглянулась и исподлобья покосилась на Деймона. Тот закатил глаза.

— Елена, пожалуйста, смени выражение лица, — попросил он. — А то я себя скоро реально отбросом общества чувствовать начну. Хотя подожди, не надо, — сказал Деймон секунд через пять. — Этот взгляд уже стал символом нашей поездки, — Сальваторе рассмеялся. — Я к нему уже привык.

Хотя Елена за то время, что она провела с Деймоном, и уяснила его любовь к сарказму, сейчас она так до конца и не поняла, шутил ли он или говорил всерьез.

— Пойдем позавтракаем? — предложил Деймон. — Мы успеем.

На протяжении тех тридцати минут, что Елена и Деймон завтракали, Гилберт не могла отвести взгляд от вида из окна — от зеленых аллей, от игравших на стеклах соседних зданий солнечных зайчиков, от замысловатых уличных фонарей, которые навевали мысли о том, что, наверное, ночью улица красиво освещается. Для нее все здесь было в новинку, и Деймон с интересом наблюдал за Еленой: он не мог не заметить ее восторженные взгляды, то, как она внимательно рассматривает мельчайшие детали и как взахлеб слушает его рассказы о Чикаго.

— Ездить на велосипеде умеешь? — спросил он, когда они, позавтракав, спустились на улицу.

Елена кивнула.

— Тогда поехали, — Деймон улыбнулся и отпустил несколько монет в специальный автомат у велопроката, который находился на территории отеля. — Мы могли бы объехать город на машине, но мы встанем во все возможные и невозможные пробки. Плюс ко всему, когда ты в городе в первый раз, нужно выходить, чтобы все увидеть собственными глазами. А машину здесь припарковать непросто.

С этого момента и началось их удивительное путешествие по городу, в котором современная история поразительным образом переплелась с еще свежими воспоминаниями о мафии и легендарном Аль Капоне. Елена и сама до конца не верила, что все это происходит с ней — что сейчас она в городе мечты, ходит по улицам, которые завораживали ее еще в детстве, когда Аларик показывал ей фильмы о двадцатых годах, словно бы сама переносится в то, теперь уже кажущееся в какой-то степени сказочным, время гангстеров и золотой лихорадки. А подарил ей это все человек, совершенно ей чужой. Она боялась его до безумия, ей было страшно смотреть ему в глаза. Быть может, в глубине души она боялась его и сейчас. Вот только теперь страх был слабее тех чувств, которые она испытала за это время. В этот день и самого Деймона она увидела совершенно не таким, каким привыкла видеть: он был какой-то домашний, в джинсовых шортах по колено, своей любимой шляпе, которая всегда находилась у него в машине и делала его похожим на какого-нибудь мафиози, и на велосипеде. Деймон показал ей все: и знаменитую Чикагскую петлю с ее бизнес-центрами в многоэтажках и LaSelle Street — деловым центром города, и Великолепную милю с дорогими бутиками, изысканными ресторанами и знаменитой водонапорной башней, и Миллениум-парк с «Облачными воротами» Аниша Капура. Елена попросила рассказать его о чикагской мафии, и Деймон вспомнил все, о чем ему рассказывали учителя в школе на уроках истории и отец и о чем он читал сам, десятилетним мальчишкой, бывало, забираясь в библиотеку Грейсона. От него Елена узнала о том, с чего началась мафия в Чикаго, об устройстве этих группировок, которые, как оказалось, организовывались по принципу армии — от боссов — крестных отцов и консильери — их советников до так называемых повязанных — их сообщников, о пароле гангстеров — «I’m «86», что в переводе с их языка означало: «За мной гонятся легавые, и мне срочно нужно спрятаться», о том, что Аль Капоне, конечно, имел огромную власть в Чикаго, но не был всесильным, и что его реальный образ на самом деле далек от тех легенд, которые о нем слагают на протяжении нескольких десятилетий. Совершенно изумительным ей показался тот факт, что он занимался благотворительностью.