В объятьях зверя (СИ)

Энзо не оставалось ничего, кроме как поверить Деймону на слово. Они разговаривали еще некоторое время, и на прощание он дал Деймону оба своих телефонных номера, чтобы, в случае чего, они могли связаться друг с другом. Еще двадцать минут назад не особо веривший в успешный исход поисков, сейчас Деймон понимал, что для него все сложилось наилучшим образом. В душе наступило спокойствие, и он, поблагодарив отца Энзо, уже хотел было уйти, однако Джованни, смягчившийся после разговора с сыном и понявший, что их, по всей видимости, связывают хорошие отношения, предложил Деймону остаться на ужин. Порядком уставший и успевший проголодаться, Сальваторе долго отказываться не стал, да и приема против знаменитого итальянского гостеприимства, пожалуй, не было. Вскоре домой вернулась мать Энзо, Антонелла, вместе с его младшей сестрой Сарой, которой на вид было не больше двадцати лет. Оказалось, что ей действительно девятнадцать и пока она живет с родителями. Деймон не успевает заметить, как на столе, за которым могло с легкостью уместиться еще человек десять, появляется столько блюд, что по ним, кажется, с легкостью можно было бы составить путеводитель по итальянской кухне: здесь и знаменитая неаполитанская паста с чесноком, томатом и оливковым маслом, и лазанья, и несколько видов салатов на любой вкус — с овощами, бобовыми или даже фруктами, и фриттата — национальный итальянский омлет — с брокколи. Конечно, радушные хозяева не обошли вниманием и напитки, угостив Деймона Capri Rosso — неаполитанским красным вином с очень ощутимым привкусом граната, о котором знают далеко не все туристы, приезжающие в Неаполь и осведомленные в большинстве своем лишь о Lacryma Christy. В просторной кухне, где приятно пахнет специями и сандалом, вдруг становится очень тепло, и речь идет отнюдь не о температуре. Поначалу Деймону приходится немного пофантазировать на тему того, где они с Энзо могли работать вместе, когда об этом с интересом спрашивает его мать, но вскоре, как это обычно случается у темпераментных итальянцев, разговор уходит в совершенно другое русло. Джованни и Антонелла рассказывают о жизни в Неаполе и о том, как переехали сюда из Палермо около двадцати лет назад, и с живым неподдельным интересом расспрашивают Деймона о Нью-Йорке, вспоминая, что Энзо там никогда особо не нравилось. Деймон признает, что после жизни в прибрежных городках очень трудно перестроится под сумасшедший ритм мегаполиса, но заверяет их в том, что в таких огромных городах, как Нью-Йорк, несомненно, тоже есть своя прелесть.