В объятьях зверя (СИ)

Их история, наверное, стара как мир. Клаус и Кэролайн познакомились, когда ему было двадцать пять, а ей — всего восемнадцать. Они могли бы никогда не встретиться, если бы… То, что произошло, они называли судьбой. Кэролайн никогда не стремилась быть лучше всех, а ее семья была далеко не самой богатой. Однако еще в старшей школе Кэролайн знала, какой видит свою жизнь в будущем: она мечтала связать ее с экономикой. И пусть она никогда не была отличницей, целеустремленности бойкой блондинке было не занимать, и она точно знала, что исполнит свою мечту, чего бы ей это ни стоило. Приближалась пора выпускных экзаменов, и ради исполнения своей мечты на один год Кэролайн изменилась до неузнаваемости. Всегда общительная, душа компании и этакий моторчик коллектива, на это время она забыла о вечеринках и прогулках с друзьями, заменив это на занятия математикой и иностранным языком. Она не выпускала из рук конспекты, теперь была частой гостьей в библиотеке, а книги о мировой экономике заменили на ее книжной полке любимого Оскара Уайльда и Эмили Бронте. Оплатить обучение по той цене, которая была установлена вузом, куда мечтала поступить Кэролайн, — Колумбийским университетом — одним из лучших в США — ее родителям было не под силу, однако на стоимость могли повлиять результаты экзаменов. Поэтому, как бы ей порой ни хотелось бросить все и послать к черту, как бы иногда к горлу не подкатывали слезы обиды, когда все ее друзья шли на очередную вечеринку, а она коротала вечера за очередным параграфом учебника, — Кэролайн, стиснув зубы, терпела. Этот год прошел для нее, будто во сне, — она плохо помнила что-то, кроме книг и четырех стен своей комнаты. Но, когда Форбс узнала результаты сданных экзаменов, она поняла: справедливость есть. По результатам SAT Кэролайн, обогнав даже самых «закоренелых» отличников, стала одной из лучших выпускниц школы. Не веря своим глазам, показывая матери письмо с необходимыми цифрами, она плакала. Однако в дальнейшем судьба оказалась к Кэролайн еще более благосклонна. Девушка уже собиралась отправлять документы в вуз, когда узнала, что известный в городе благотворительный фонд, покровительствующий талантливым студентам и молодым исследователям, руководителем которого являлся Майкл Майклсон — бизнесмен, владелец крупной нефтяной компании, — совместно с тремя лучшими вузами побережья, — Колумбийским университетом, университетом Нью-Йорка и Рокфеллеровским университетом, — открывает конкурс на получение гранта на образование в одном из них. В глубине души Кэролайн не верила в то, что сможет получить этот грант: участников из Нью-Йорка и других, самых отдаленных городов, было огромное количество, — но удачу все-таки решила попытать. Письмо в фонд, которое она печатала дрожащими пальцами, постоянно сбиваясь, делая опечатки и перепечатывая все заново, портфолио, около двух месяцев нервного ожидания, когда за Кэролайн держали кулаки все ее друзья… Она смогла осознать, что все это происходит в реальности, лишь на церемонии вручения грантов, когда Майклсон и представители Колумбийского университета среди других победителей поздравляли ее и желали новых успехов в обучении, призывая не останавливаться на достигнутом.

Именно в тот день Кэролайн и встретила Клауса — младшего сына Майкла. Хоть он и был одет, как сегодня, — в строгий черный костюм с белоснежной рубашкой и дорогим галстуком, — он был совсем не похож на своего строгого консервативного отца. Он много улыбался, а в глазах танцевали бесенята. Несколько раз в тот день они встретились взглядами, но каждый раз Кэролайн застенчиво прятала глаза и, кажется, краснела. Теперь Клаус понимал, что влюбился в нее еще тогда. Добиться расположения светловолосой красавицы Майклсону-младшему оказалось нелегко: Кэролайн пугала его слава сердцееда и Казановы, в которого была влюблена большая часть ее однокурсниц. Необъятные букеты роз, билеты на концерты любимых музыкантов, прогулки на катере — Клаус пускал в ход всю свою фантазию. И противостоять его безграничному обаянию становилось все сложнее. И, наверное, никогда еще Кэролайн не чувствовала себя такой счастливой до того момента, когда наконец этот невидимый, но долгое время сковывавший ее барьер рухнул.