В объятьях зверя (СИ)

— Этот бар является таковым только днем, — объяснил Сент-Джон. — После двенадцати там начинаются уматные вечеринки для геев. Так что, полагаю, ночка выдалась бы веселой, — наблюдая за тем, как меняется выражение лица Деймона по мере того, как он говорит, Энзо не смог сдержать смеха. — Хотя, зная тебя… Это у них была бы веселая ночь.

— А у вас, я смотрю, нужно быть осторожнее с этим, — задумчиво проговорил Деймон.

— Ну, до Амстердама нам еще далеко. Всего два-три таких клуба на город — это не так уж много.

— Так, Челентано, — Деймон поднял вверх согнутые в локтях руки и тряханул головой, — просто скажи мне, где можно нормально и без нервов выпить. А то меня уже скоро начнет напрягать твоя осведомленность в расположении гей-клубов Неаполя.

Энзо снова рассмеялся.

— Я бы мог посоветовать Swig Music, но там по ночам порой бывает очень шумно. Ты ведь именно бар ищешь, не ночной клуб?

— Ну, я все-таки помню, что к шести утра нам лучше быть в аэропорту, — улыбнулся Деймон.

— Иди тогда в Camarotta Spritz, не прогадаешь. Это один из самых известных баров Неаполя, недорогой, но очень уютный и довольно тихий. Да и ассортимент там предлагают широкий, далеко не только вино, в отличие от некоторых других. Он недалеко отсюда, если на машине, минут двадцать езды будет.

— Отлично, — кивнул Сальваторе, — я как раз на такси. Спасибо, дружище, — встав, он похлопал Энзо по плечу.

Кажется, Деймон уже хотел было попрощаться с ним и уйти, как вдруг остановился, сделал небольшую паузу, закусив губу, словно над чем-то раздумывая, а затем произнес:

— Слушай… Я помню, что ты не такой алкоголик, как я, и ко всему этому равнодушен, но… Может, составишь мне компанию?

Деймону показалось, что итальянец на мгновение растерялся, потому что у него забегали глаза, и он несколько раз перевел взгляд сначала на него, а затем на часы, висевшие на стене. Сальваторе уже был готов к отказу, так как за то короткое время, что им довелось пообщаться, успел понять, что он гораздо более ответственный и исполнительный, а потому завалиться в бар в ночь перед важным рейсом — наверняка не про него, но реакция Энзо оказалась неожиданной.

— Не проспим? — как-то несмело спросил он, наморщив лоб.

В ответ на это Деймон достал из карманов брюк мобильный и открыл меню на вкладке «Будильник». Увидев цифры на экране, Энзо рассмеялся и, сняв блокировку со своего смартфона, протянул его Деймону: будильники оказались заведены на одно и то же время.

— Теперь точно не должны, — усмехнулся Деймон.

— В какой раз пытаюсь выспаться перед утренним рейсом… — пробормотал Энзо.

— А я думал, для тебя уже привычно рано ложиться спать.

— Было бы привычно, сейчас бы уже лежал в кровати…

— Сегодня тоже не судьба? — улыбнулся Деймон.

— Видно, не судьба, — пожав плечами, итальянец развел руками. — Надо же показать хоть что-то гостю города.

С этими словами Энзо ушел собираться, и уже через несколько минут приятели, смеясь, вышли из дома и отправились в бар, о котором он рассказывал.

«Camarotta Spritz» оказалось действительно очень уютным местом, вобравшим в себя, кажется, весь итальянский колорит: небольшое прохладное тусклое помещение, в котором витал аромат граната, с кирпичными стенами и огромными деревянными бочками, где хозяева хранили вино для гостей заведения, больше напоминал погреб, и только барные стойки и суетящиеся вокруг бармены, приветливо встречавшие каждого посетителя и любившие, как и многие итальянцы, поговорить с ними о жизни и последних новостях города, могли напомнить о том, где ты на самом деле находишься. Когда Энзо и Деймон добрались до бара, в нем уже стоял гул шумной итальянской речи и громкий смех, но, как ни странно, это нисколько не раздражало, а наоборот, даже как-то воодушевляло, заставляя чувствовать себя частью города, казавшегося одной большой семьей. Дополняла уютную атмосферу негромкая итальянская музыка разных годов, не вмешивавшаяся бестактно в разговор, но какая-то умиротворяющая — даже если быстрая — и заставлявшая влюбиться в это местечко окончательно и бесповоротно.

Когда Деймон озвучивает свои наблюдения по поводу интерьера, Энзо подтверждает его догадки и рассказывает ему о том, что это помещение действительно служило погребом в девятнадцатом и первой половине двадцатого века и принадлежало зажиточной известной в городе семье Галиньяни, фамилия которой до сих пор на слуху у всех неаполитанцев. Лишь во второй половине двадцатого века, правнук богатого купца Джорджо Галиньяни, Джанлука, с согласия родственников решился воплотить в жизнь свою мечту и превратить семейный погреб в место, где по вечерам неаполитанцы могли бы собираться с друзьями и наслаждаться любимыми напитками и обсуждать прошедший день. Энзо также вспоминает и о девизе этого заведения — «Non bevete mai aqua», что в переводе с итальянского означает «Никогда не пейте воду», и замечает, что, наверное, эти слова как нельзя точно характеризуют «Camarotta Spritz».