В объятьях зверя (СИ)

Елена на секунду закрыла глаза и поджала губы, а затем вновь увидела перед собой Деймона, который в упор смотрел на нее, изучая, кажется, уже не черты её лица — её душу, пытаясь узнать ответ до того, как она его озвучит.

И в этот момент, встретившись со взглядом этих голубых глаз, внезапно начавших казаться сейчас такими наглыми, Елена вдруг почувствовала невероятное омерзение к этому мужчине.

Он нашел способ загнать ее в угол и получить то, что хотел.

Желание помочь, сочувствие, готовность защитить… Какой же это бред.

Елена провела ладонями по лицу и развела руками, убрав непослушные пряди распущенных длинных волос за уши. Она несколько секунд не могла подобрать нужных слов.

— Ты… Ты серьезно? — тихо, хриплым голосом, с искренним изумлением и нескрываемым отвращением наконец спросила Елена.

Кажется, эти слова несколько отрезвили Деймона, который до этого момента был уверен в своей победе, потому что он рефлекторно сделал небольшой шаг назад. Однако ему удалось совладать со своими эмоциями настолько быстро, что Елена не заметила секундной растерянности в его взгляде, промелькнувшей в это мгновение.

— Абсолютно, — ровным тоном ответил он, и Елене стало не по себе от его холодности.

— Я должна была предугадать, что ты поступишь так, — с горькой усмешкой покачала головой Гилберт.

— Что именно тебя не устраивает в моем предложении? — уже более жестко, даже с каким-то вызовом и напором спросил Деймон, надев уже привычную маску безразличия. Неожиданно даже для самого себя он почувствовал, что сделать ему это было очень трудно. Впервые в жизни.

Сальваторе положил руки в карманы брюк и, негромко постукивая каблуками туфель, сделал несколько шагов в сторону.

— Оно удовлетворит наши с тобой желания. Почему бы не помочь друг другу? — проговорил он, на присев на софу и сложив руки в замок перед собой, вновь подняв взгляд на собеседницу.

— Для чего тебе это? — с недоумением прошептала Елена. — Что за извращение?

— Небольшая плата за оказанную услугу, не более.

Девушка почувствовала, как к горлу подкатила тошнота, а скулы неприятно свело, будто бы она только что съела дольку лимона. «Плата за услугу»… Для Деймона это было не более чем выгодной сделкой. Видя, что ей неоткуда ждать помощи, он уже распоряжался жизнью Елены и сейчас предлагал ей выкупить ее. Расплатившись самой собой.

«Какой же ты мерзавец…»

— Тебе обязательно получить что-то взамен… — будто бы смотря сквозь Деймона, задумчиво пробормотала Елена.

— Елена, я вырос в семье, где слово «сделка» звучало гораздо чаще, чем «мама» и «папа». Я вырос в семье, где отец отдавал мне ключи от своего внедорожника на все выходные, если я сносно учился и не шлялся по клубам. Я вырос в семье, в которой меня научили одной простой истине: нужно относиться к людям так же, как они относятся к тебе. Я живу в мире бизнеса, и здесь все покупается и продается. Со временем я понял, что обычная жизнь от него не отличается в этом. Поэтому, если я что-то делаю для человека, вполне логично и естественно, что я имею права ждать от него чего-то в ответ.

Елена слушала Деймона и понимала, что спорить с ним и пытаться заставить взглянуть на мир иначе нет смысла: они с разных орбит. Ему никогда не понять и не принять ее ценности.

— Ты правда думаешь, что я пойду на это? Зачем тебе я?..

— Понимай, как хочешь. Это просто мое желание. Меня тянет к тебе, — произнес Деймон, и от этих слов Елена почувствовала, будто бы ее скрутило изнутри. — Пока только физически. И ты чувствуешь то же самое, хоть и старательно это скрываешь. Но я не слепой, Елена, — сказал он. — И я вижу, как реагирует твое тело на мои прикосновения. Я не могу не видеть твой растерянный взгляд и то, как ты краснеешь, едва заметив меня.

Гилберт не знала, куда деться от прожигающего тяжелого взгляда Деймона. Она слушала его и чувствовала, как бешено стучит сердце. Она действительно не понимала, что с ней происходит, когда он появляется рядом с ней. Несомненно, это был страх. Но это чувство опасности было тонко переплетено с другим, едва уловимым, отзывающимся мурашками по коже и тугим узлом внутри. Как назвать это, Елена не знала.

 — И я хочу, чтобы ты была рядом со мной все это время. Жила в моем доме. Просыпалась со мной в одной постели. Целовала. Готовила завтраки. Ждала с работы. Я хочу, чтобы на эти месяцы ты стала моей без остатка и физически, и морально. Чтобы ради меня забыла себя. Я хочу это испытать и увидеть, что ты призналась прежде всего самой себе в том, что способна на это.

Говоря все это, Деймон невольно вспоминал те годы, когда рядом с ним была Кэтрин. В душе будто бы до предела натянули тугие струны, которые грозили вот-вот лопнуть. Он хотел стать для Елены тем, кем был для Кэтрин.

— Из одного плена в другой… — проговорила Гилберт. — Нет, Деймон. Этого не будет, — негромко, но с невероятной решительностью произнесла она.