В объятиях дождя

А потом в кресло сел Мэтт, и Пеппи, кстати сказать, едва его узнал. Мне вовсе не надо было рассказывать ему историю Мэтта. Пеппи и так почти все знал и быстро приступил к работе: он подстриг его, выбрил сзади шею и даже лицо. Когда он закончил, Мэтт выглядел просто замечательно, я давно его таким не видел, а Пеппи двумя руками, сбрызнутыми одеколоном «Клабмен», похлопал его по шее и щекам.

– А чем это он его помазал, дядя Так? – поинтересовался Джейс, дернув меня за штанину.

– О, это то, что надо. Это одеколон, который называется «Клабмен». Наверное, надо было бы и тебя им немножко сбрызнуть. Запах наверняка бы понравился твоей маме!

Я‑то знал, что это было совсем не так, что это самая наглая ложь, потому что ни одной женщине в мире за всю историю человечества запах дешевого одеколона «Клабмен» никогда не нравился, не нравится и не может понравиться. Он нравится только мужчинам, но я решил, что Джейсу совсем не обязательно знать такие тонкости, и как только Кэти придет в себя после потрясения, обнаружив практически полное отсутствие волос на голове сына, которые, надо сказать, еще более акцентировали залихватско-глуповатый вид Джейса, она, в конце концов, смирится и с этим.

Я посмотрел на Мэтта, который целиком погрузился в расследование устройства первой машинки Пеппи.

– Такер, – и Пеппи хлопнул фартуком по сиденью кресла, – как насчет тебя? Подстричь покороче?

– Ну, если только чуть-чуть, самые кончики.

– Так я и думал. По-прежнему бунтуешь против условностей?

– Ну что-то вроде этого.

– Садись.

Пеппи меня подстриг и даже ухитрился воздать должное не только аккуратности, но и элегантности. А когда я расплачивался, Мэтт уже завинтил в первой машинке Пеппи последний винтик, подошел к рабочему креслу, вставил штепсель в розетку и побрызгал все дезинфицирующей жидкостью, а затем, нажав кнопку, включил машинку и поднес ее к уху. Машинка выглядела как новенькая и исправно стрекотала. Мэтт вручил машинку Пеппи и долго собирался с мыслями, чтобы что-то сказать. Наконец он произнес:

– Сгодится еще на четырнадцать лет.

– Мэтт, а ведь это моя самая любимая машинка! Спасибо тебе. – и Пеппи положил руку Мэтту на плечо. – Мне очень приятно видеть тебя снова.

Мэтт заморгал, потом его взгляд забегал туда-сюда, он покрутил пальцами, кивнул и наконец сунул левую руку в карман, где лежало то, что всегда должно было там лежать. И я очень хорошо представлял себе, что именно он сейчас сжал в пальцах.

И вот мы втроем вышли из парикмахерской Пеппи под яркий солнечный свет дня, а Джейс взял нас обоих за руки. Мэтт шел, держа руку Джейса впереди себя, словно стакан воды, опасаясь пролить хоть каплю, но тут некая пожилая дама, приблизительно лет около семидесяти, привлекательная, одетая в ярко-красную юбку до колен и в белую кофточку, с черной сумочкой через плечо преградила нам путь, ковыляя на костылях. Костыли тоже были красные – как юбка и туфля. Я употребил слово «туфля» в единственном числе неслучайно: у дамы была только одна нога, и Джейс не отрывал от дамы взгляда, пока она не оказалась перед ним. Он отцепился от нас и встал прямо перед ней.

– Здравствуйте, молодой человек, – сказала дама, а Джейс наклонился, присел на корточки и оказался на уровне ее подола, но даму это ничуть не смутило, напротив, она даже рассмеялась:

– Если ты ищешь мою вторую ногу, то ее нет. – Боже! Мне захотелось уползти в какую-нибудь нору и там тихо умереть от стыда.

– А что с ней случилось? – поинтересовался Джейс и заглянул под юбку.

– Она заболела, и врачам пришлось ее отрезать.

– Мэм, – вмешался я, – пожалуйста, пожалуйста, простите его. Ему всего пять лет и…

Дама, слегка покачнувшись на костылях и вновь обретя равновесие, коснулась моей руки:

– Сынок, хорошо бы все мы были так свободны от условностей и ненужных запретов. – А потом – и, надо сказать, довольно ловким движением – она опустилась на пятку и посмотрела Джейсу прямо в лицо: – Да, милый, нога у меня больше никогда не отрастет, но это ничего! У меня же есть вторая.

– Да, понимаю, значит, все в порядке. – и Джейс удовлетворенно кивнул.

А я наклонился, помог даме поудобнее взять костыли, и она заковыляла дальше.

«Истинно, истинно говорю вам, что пока вы не будете, как один из малых сих…»

Я сунул Джейса в грузовик и завел мотор на полную мощность, надеясь, что звук заглушит голос мисс Эллы:

«Такер, ты обрел смелого маленького мальчика. Не надо опасаться правды».

«У меня такое ощущение, словно вы хотите меня в чем-то убедить».

«Я просто хочу убедиться в том, понимаешь ли ты смысл своих действий».

«Не вполне».

«Ну а оттуда, где я сейчас нахожусь, кажется, что ты собираешься поучать, как следует вести себя».