В объятиях его снов

Дверь поддалась, стоило потянуть за ручку. В последний момент вспомнила про туфельки и, надев их, выскочила в коридор. В пустой коридор. Зрение отказывало не настолько сильно, чтобы не видеть вообще. Разве Клео не приказал одеваться и выходить? Или я одевалась слишком долго и ему надоело ждать? Его отвлекли по работе? О ушел передать пост по контролю за поступающими, потому оставил меня? Тихий стук толстого каблука мужских туфель расслышала четко.

— Наконец, — возмутился Клео, и его возмущение можно было запросто приравнять к замечаниям бабушек на лавочке у подъезда. Приблизившись настолько, что между нами оставался один лишь шаг, прошептал. — С этого момента называешь меня исключительно по имени. Магнус. Буду исправлять, извиняешься и все равно зовешь по имени. Поняла?

— Да, — кивнула, подтверждая, что поняла. Так мы создадим видимость реальности кровной связи и общего прошлого. — А… а где моя сумка? Я ее вчера оставила в библиотеке. — Спустя полминуты молчания прозвучал ответ. Буравил взглядом, наверное.

— В комнате вместе с выбранными книгами. Там останешься жить вместе с адепткой вдвоем. Надеюсь, тебе хватит ума не рассказывать ей о своем происхождении и не давать повода задавать лишних вопросов?

Снова кивнула и поежилась. Клео слишком строг, на мой взгляд. Или он опасался разоблачения? Вряд ли похищение человека, в котором он косвенно участвовал, являлось в этом мире законной мерой. Более того, он покрывал виновника и, казалось, был полностью солидарен с ним. Почему он ни на секунду не поверил мне? А поверит ли после того, как увидел меня обнаженную под простыней? Станет ли слушать?

— Когда будет ритуал? — семеня, старалась не отставать от Клео. За его длинными ногами поспевать непросто. — Когда? Хочу вернуться домой как можно скорее.

— В этом есть смысл? — не сбавляя темпа, ответил Клео, сложив руки за спиной. — Мне показалось, вы пришли к согласию.

— Чушь, — буркнула под нос, понимая бесполезность жалоб куратору. Для него я никто. Просто игрушка его подопечного или хозяина.

Хозяина! Как мне сразу не пришло в голову, что Клео мог платить за мое обучение в академии из чужого кармана! Какой ему резон расставаться с кровными ради помощи мне? Он сам увешан золотом (по крайней мере был в нашу первую встречу в кабинете ректора Лунн), а потому слугой не являлся. Значит, вассал? Или… старший брат! Ректор Лунн упоминала, что Магнус Фиар родом из захолустья, и никто не знал о его семье больше, чем того хотел сам… Магнус.

Настоящее имя не желало слетать с языка и даже в мыслях не хотело быть названным. Случайно придуманное прозвище подходило ему намного больше, чем родное из-за ассоциации с магом Магнусом Бейном, с которым у него не было ничего общего. Тогда выходило, что искать нужно через круг общения куратора, и в академии провести разведку достаточно просто: только подвернется под руку «язык»…

— Магнус, — имя вырвалось, грубо слетев с губ, что ни на какое родство даже не намекало. Скорее на его вражду с Клаусом Ранхаром, с которым следовало пообщаться на тему ночного происшествия как можно скорее. — Эта связь… меня тяготит. И унижает мое достоинство.

— Чем же? — поинтересовался куратор, вдруг остановившись. Мы почти подошли к лестнице, остановившись в конце коридора. — Разве связь свободных может унижать одного из них?

— Таковы правила моего мира, — не найдя чем объяснить мучившие меня внутренние распри между желанием и сознательностью, выдала как на духу. — Законы моего мира… приравнивают меня к… Мое положение незавидно, и я вынуждена принимать вашу помощь вне зависимости от того, какую плату вы потребуете в результате.

Небольшая речь далась с большим трудом. Лектор словесности на первом курсе требовавшая от студентов писать небольшие монологи, зачитывать их и декларировать, упала бы в обморок, услышь меня сейчас. Клео стоял рядом молча. Я шестым чувством ощущала его пристальный, отчасти недоуменный взгляд и рад и радовалась, что обожженная роговица не позволяла детализировать картинку. Вряд ли смогла выдержать его взгляд, а так передо мной было только мутное бежевое пятно бледной кожи с небольшим желтоватым полутоном.

— Я не многое знаю о мире, — Клео еле слышно вздохнул, намекая именно на мой мир, а не на его. — Но прекрасно понимаю, что ты привираешь. Пусть это останется на твоей совести, но имей в виду, я единственный, кто защищает тебя здесь.

Единственный? Слово ударило под дых, и накатила слабость, тяжесть дыхания. Я почувствовала себя рыбой, выброшенной поваром на разделочную доску, и не знала, как спастись. Не могла придумать, как поступить, как сделать следующий шаг. Зато вчера без раздумий кинулась в эпицентр событий, спасла целую академию, а в благодарность получила… это. Может герою лучше остаться безымянным? Если бы только маг-террорист не видел моего лица, то ни за что на свете не стала бы болтать о вырвавшемся из меня глупом героизме.