В объятиях лунного света

– Мисс Трим жива? – осведомился Хилбрук, взглянув на труп Гринграсса.

– Надеюсь, да, – мрачно ответил Седжмур. – Осмотрите лучше этого ублюдка. Надо убедиться, что он действительно мертв.

– Я сам понесу Элеонору, – заявил Лит, поднимая ее на руки.

Маркиз как будто не видел сэра Ричарда и Хилбрука, которые склонились над телом Гринграсса.

Казалось, Лита со всех сторон обступил непроницаемый мрак. Он боялся подумать, что будет с ним, если Элеонора унесет с собой в могилу весь свет и радость жизни. Он едва не стонал от невыносимой душевной боли. Прочитав про себя молитву, маркиз с драгоценной ношей на руках двинулся к гостинице.

Он не замечал ничего вокруг. Друзья молча следовали за ним. Когда Лит вошел в гостиницу, к нему бросился хозяин.

– Милорд, я слышал выстрелы, – с озабоченным видом сказал он.

– Вызовите врача, – выдавил из себя Лит и прошел в небольшую комнату, расположенную на первом этаже.

– И представителя местных властей, – добавил Хилбрук.

– Но что случилось? – продолжал недоумевать хозяин гостиницы.

– Давайте я вам все расскажу, – промолвил Хармзуорт, остановившись у дверей комнаты, в которую маркиз внес Нелл.

Остальные джентльмены вошли внутрь и закрыли за собой дверь. Сэр Ричард, таким образом, взял на себя роль стража, дежурившего у дверей и не допускавшего в комнату любопытных.

Лит почувствовал благодарность к нему. Он с большой осторожностью уложил Элеонору на мягкую кушетку у камина. Седжмур зажег лампы, и в комнате стало светло.

При хорошем освещении Элеонора выглядела еще более плачевно, чем при тусклом свете луны.

Ее голова была в крови, красные полосы прочерчивали бледные щеки. Маркиза пугала ее неподвижность. Ему казалось, что бедняжка не дышит.

Лит погладил ее по спутанным волосам.

– Элеонора, дорогая, вернись ко мне, – шепнул он, взяв любимую за руку.

Седжмур тем временем подбросил поленьев в камин. В комнате было прохладно. Лит не замечал ничего вокруг. Если его возлюбленная умрет, он больше никогда не ощутит тепла.

Лит положил большой палец на запястье Элеоноры, пытаясь прощупать пульс. Неужели Седжмур ошибся? Лит начал задыхаться под бременем нестерпимой боли.

В приступе отчаяния он обхватил Элеонору руками и вгляделся в ее лицо.

– Не умирай, дорогая, не умирай, – заклинал он. – Я не позволю тебе покинуть меня.

– Будьте мужественны, Лит, – промолвил Седжмур, положив ладонь ему на плечо. – Она выкарабкается.

Раздался стук, и Хилбрук открыл дверь. Лит услышал за спиной приглушенные голоса. Он продолжал вглядываться в черты милого лица, и ему казалось, что она уже покинула этот мир.

Маркизу хотелось выть от боли и ярости.

– Лит, это доктор Мэньон, – тихо сообщил Хармзуорт, тронув маркиза за руку. – Нам повезло, он – постоялец гостиницы.

– Прошу вас, дайте мне взглянуть на пациентку, – промолвил доктор и, подойдя к кушетке, поставил на пол чемоданчик.

– Помогите ей, умоляю вас, помогите ей, – прошептал Лит, не выпуская Элеонору из объятий.

– В нее стреляли? – спросил доктор с сильным дублинским акцентом и склонился над раненой.

– Да.

– Прошу вас, отойдите от кушетки, милорд, позвольте мне осмотреть пациентку.

Лит не двинулся с места. Он не желал выпускать Элеонору из объятий. Ему казалось, что его прикосновения смогут оживить ее. Седжмур сжал его плечо.

– Отойдите, старина, пусть доктор Мэньон приступит к своим обязанностям.

Лит безучастно посмотрел на окружающих. Значение их слов не доходило до его сознания.

– Лорд Лит, вы слышите? – терпеливо промолвил доктор.

– Она не должна умереть, – произнес Лит. – Вы не можете позволить ей умереть.

Доктор обошел Лита и взял руку Элеоноры, чтобы проверить пульс. В комнате воцарилась гробовая тишина. Все с замиранием сердца ждали вердикта врача.

– Пульс полный, равномерный, – наконец сказал Мэньон.

Лит с непонимающим видом уставился на него. Но тут Элеонора зашевелилась в его руках и тихо пробормотала что-то нечленораздельное.

– Элеонора! – задыхаясь, срывающимся голосом воскликнул маркиз.

– Милорд, я убедительно прошу вас отойти в сторону, – уже потребовал доктор.

Ресницы Элеоноры затрепетали.

– Любимая, ради бога, скажи что-нибудь, – взмолился Лит.

Когда ее губы разомкнулись, Лит едва не умер от счастья.

Элеонора подняла тяжелые веки, и на Джеймса глянули ее яркие янтарного цвета глаза.

– Джеймс? Это ты? – прошептала она.

– Слава богу, – пробормотал Седжмур.

Элеонора поморщилась.

– У меня болит голова.

– О, любовь моя, – промолвил сдавленным от волнения голосом Лит и нежно поцеловал ее.

– Ты… ты плачешь? – прошептала Нелл и, подняв дрожащую руку, погладила его по щеке. – Почему ты плачешь?

– Я думал, что навсегда потерял тебя, – признался маркиз.

На губах Нелл заиграла улыбка.

– Какая глупость! Ты никогда не потеряешь меня. Я люблю тебя.

Нелл закрыла глаза, потратив слишком много сил на это признание.

– Нет, не уходи. Элеонора! – воскликнул Лит и начал отбиваться от Седжмура и Хилбрука, которые попытались оттащить его от кушетки.

– Я не могу бросить Элеонору!

– Вы мешаете доктору, – объяснил Хилбрук.

– Мне нужна горячая вода, – сообщил Мэньон, не поворачиваясь.