В объятиях лунного света

Лит был благодарен новым друзьям за то, что они приняли Элеонору в свой круг как равную. Но еще большую признательность вызвала у него их деликатность. Трое джентльменов под разными предлогами вскоре после обеда покинули номер.

Элеонора подошла к маркизу, в ее глазах читалась тревога. На улице было холодно, а от нее исходило тепло и ощущение уюта. В аккуратном сером платье она напоминала Литу ту мисс Трим, которую он любил больше, чем женщину в великолепном наряде из дорогого шелка. Он хотел ее до безумия, но что-то сдерживало маркиза.

Элеонора нежно погладила Лита по голове. Даже столь легкое прикосновение заставило его вздрогнуть.

– Ты меня пугаешь, Джеймс, – произнесла она, слегка прикоснувшись губами к синяку на его скуле.

Он улыбнулся. Она впервые с той памятной ночи, которую они провели вместе, снова назвала его Джеймсом. Лит дотронулся до ее щеки.

– Зачем мне врач, когда у меня есть мисс Трим? Ты останешься сегодня у меня?

Лит снял два номера, заботясь о репутации Элеоноры. Ее комната находилась рядом.

Элеонора покачала головой, хотя Лит надеялся, что она согласится провести эту ночь с ним.

– Нет.

В ее голосе звучало сожаление, и оно пролилось бальзамом на душу Лита.

– Ты уверена в своем решении?

Элеонора усмехнулась.

– Хватит соблазнять меня.

Она поцеловала его. Исходивший от Элеоноры запах лимона опьянял маркиза. Его язык попытался разомкнуть ее губы и проникнуть в рот, но Элеонора прервала поцелуй и отодвинулась от него.

– У тебя голова, наверное, раскалывается от боли.

– Честно говоря, другая часть тела доставляет мне еще больший дискомфорт, – пожаловался он.

Элеонора захихикала.

– Ничего, от этого не умирают.

– Жестокая красавица!

Элеонора повернулась к столу и положила руку на дневник.

– Из-за этой тетради произошло так много бед.

Улыбка сошла с лица маркиза.

– Нет, причиной всех бед стал мой дядя.

– Ты прочел его дневник?

– Нет.

Лит действительно читал только отрывки, которые вызвали у него глубокое отвращение.

– Ты хочешь найти в нем записи о сестре?

Элеонора бросила на него печальный взгляд.

– Нет. Она дорого заплатила за свое безрассудство. Дороти была невинной жертвой, которую негодяй ввел в заблуждение. Это все, что я знаю, и не желаю знать большего. Что ты собираешься делать с дневником?

– Я бы с удовольствием сжег его, чтобы записи дяди больше никому не могли причинить вреда. Но это важный документ. Мне придется отыскать всех, кто пал жертвой подонка, чтобы убедиться: с этими женщинами все в порядке. Я подозреваю, что только самые смелые и отчаянные отважились написать мне, остальные, быть может, умирают сейчас от голода и болезней.

Элеонора некоторое время молча смотрела на него лучистым взглядом.

– Ты – очень добрый человек, Джеймс.

От ее слов на душе Лита стало тепло. Теперь Элеонора безоговорочно верила ему, и он высоко ценил ее доверие.

– Я рад, что ты так думаешь.

– Меня беспокоит, что Гринграсс все еще на свободе, – с дрожью в голосе произнесла Элеонора. – Он уже, наверное, увидел, что сумка набита старыми газетами, а не деньгами, и пришел в ярость.

– Мы обязательно найдем его и привлечем к суду, – пообещал Лит. Он сел и распахнул свои объятия. – Иди ко мне.

Однако Элеонора не двинулась с места.

– Я же сказала, что не могу остаться с тобой сегодня на ночь.

– Знаю. Но это не означает, что ты должна избегать моих объятий.

Уголки ее губ дрогнули. Ее неудержимо тянуло к Литу, но она не давала воли своим чувствам.

– Ты весь в ссадинах и синяках, я боюсь причинить тебе боль.

– Ты можешь снять с меня одежду и проверить, есть ли синяки на теле.

– Джеймс!

– Что, дорогая?

Она вздохнула. Лит думал, что она сейчас уйдет, однако, вопреки его опасениям, Элеонора подошла к маркизу и осторожно села к нему на колени. Она оказалась права. Все его тело было в синяках и ушибах. Но когда в его объятиях находилась любимая женщина, Лит забывал о боли. Элеонора положила голову ему на плечо, и он крепче сжал объятия. Всего лишь пару дней назад она ненавидела его, а теперь относилась с доверием и любовью.

– Я боялась, что твоя встреча с этим страшным человеком закончится бедой, – дрогнувшим голосом произнесла Элеонора.

Лит поцеловал ее в лоб. Волосы Элеоноры были собраны в узел на затылке. Маркиза так и подмывало распустить их, но он сдержал себя. Распущенные волосы Элеоноры только распалили бы его страсть, которую он не смог бы сегодня утолить.

– Ты хорошо скрывала свои чувства.

– Правда?

Лит рассмеялся.

– Да нет, я шучу.

Она прильнула к его груди.

– Я места себе не находила, пока ты не вернулся.

– Поцелуй меня, – прошептал маркиз.

Элеонора обхватила ладонями его лицо. Ее глаза светились любовью. Она припала к его губам, и Лит почувствовал, что его сердце тает. Но ему хотелось большего.

– Поцелуй меня по-настоящему, – пробормотал он.

Элеонора нахмурилась.

– А ты к этому готов?

Лит рассмеялся и подвигал бедрами.

– Ты мучаешь меня.

– Возможно. Это месть за мой страх и за то, что ты вернулся весь в синяках.