В объятиях наследницы

– Червяк? Какая гадость!

– Можете сами убедиться. – Чарлз развернул ее лицом к зеркалу, которое висело над раковиной. – Ну же. Думайте!

– Я не могу думать по команде! – Он торчал у нее за спиной с ухмылкой на лице.

– Не можете, вот, значит, как? Вы пытаетесь меня убедить, что вы не какая-нибудь пустоголовая дебютантка.

– Я слишком взрослая, чтобы называть меня дебютанткой, – возразила Луиза, испытывая неодолимое желание спорить.

– Размышляйте о том, как безобразно устроен мир. О движении суфражисток. О том, почему небо голубое.

Это было смешно. Луиза ни о чем не могла думать, кроме как о том, чтобы стереть поцелуем эту самодовольную ухмылку с губ капитана Купера да заставить его сунуть ладонь под ее полотенце. Если она попробует извиваться всем телом, узел, возможно, ослабеет, и треклятая штуковина свалится на пол. Тогда он сможет обнять ладонями ее бедра и убедиться, что она плачет от желания.

Сам он до сих пор был обнажен. И весьма неубедителен в роли джентльмена, который очень хочет защититься от ее похотливых атак. Сверкающие капли воды стекали с его мускулистых рук, когда он толкнул ее к зеркалу. Чарлз был, пожалуй, чересчур худощав, но сложен превосходно. Что за удовольствие было бы разделить с ним какое-нибудь изысканное угощение – пирожные, фрукты и пряное вино – в уединении их собственной спальни, свернувшись калачиком под одеялом…

– Вот оно. Видите?

Луиза растерянно моргала, глядя в зеркало. Боже, Чарлз оказался прав. Теперь всю оставшуюся жизнь Луиза будет следить, чтобы это не выглядело так, будто она жует червяка. Она встретила в зеркале взгляд Чарлза.

– Чарлз, я была бы вам очень признательна, если бы вы избавили меня от этого жалкого положения.

– Треснуть вас по голове, как наш неизвестный убийца, или у вас на уме есть что-то более изобретательное?

– Вспомните прошлую ночь, когда у вас был оргазм без меня? Ну, вы только что это повторили. Потом вы это возместили, и очень мило – отдаю вам должное. Но сегодня вы вспомнили про принципы. Теперь нам, по-вашему, нужно делать вид, будто ничего не было. Вы объяснили свои резоны, я уважаю ваше решение, правда! Но мне хотелось бы знать, не могли бы вы забыть о своей вновь обретенной добродетели минут на десять? Я даже думаю, что это займет меньше времени. Все, что мне нужно, – это сосредоточиться. Если вы будете трогать меня в нужных местах, а вы уже доказали, что у вас для этого хватит и сноровки, и умения, я смогу принять обет безбрачия на всю оставшуюся жизнь. Или, по крайней мере, на месяц. Полагаю, как только наша шарада подойдет к концу, ничто не помешает мне найти более сговорчивого партнера на будущее.

Однако проделывать с другим мужчиной все эти штуки, которые она проделывала с Чарлзом, показалось ей совсем не таким соблазнительным.

Во время своей сумбурной речи Луиза наблюдала за выражением лица Чарлза в зеркале. Сначала он казался снисходительным, указав ей на привычку, о которой она не догадывалась. Потом его лицо несколько раз дернулось – едва заметно, нужно было всматриваться очень внимательно, чтобы увидеть. А Луиза, видит Бог, смотрела во все глаза, потому что Чарлз был чертовски хорош собой. Под конец он вроде как грозно нахмурился. Неужели он может ревновать? Это хороший знак, да?

Он снова развернул ее так, что они оказались лицом к лицу.

– О чем вы просите?

– Ну вы же получили облегчение. Зато я чувствую ужасное напряжение. Быть наедине с роскошным голым мужчиной – это меня заводит. Вы могли бы… помочь мне кончить. Кажется, так вы выразились прошлой ночью. Будет очень трудно пережить очередной семейный обед в столь беспокойном состоянии нервов.

– Нервы!

– Да. Вы знаете. Там, внизу, есть нечто, что не дает мне покоя. И груди ведут себя как-то странно. Как будто сквозь них пропустили электрический ток. Гм. Я вот думаю, не завести ли в Роузмонте электричество, если я останусь тут жить? Тогда дом, наверное, не будет казаться таким мрачным.

Чарлз совсем был сбит с толку. Действительно, смешно получилось. Зачем она заговорила с ним об усовершенствовании своего дома именно сейчас? Право же, у нее были другие насущные приоритеты.

– Я больше не потребую вашего внимания. Мы вернемея в строгие рамки профессиональных отношений. Дружеское поведение в присутствии зрителей, когда вам придется притворяться Максимилианом, и неукоснительное соблюдение правил, когда мы останемся наедине, и вы будете просто Чарлзом.

– О Луиза, да замолчите же вы. – Обняв ее лицо, он жадно, яростно поцеловал ее. Луиза была очень счастлива, когда полотенце соскользнуло, и она оказалась прижатой к его чистому, пахнущему фиалками телу. Однако каким- то чудом он вовсе не благоухал, как женщина. Чарлз Купер был настоящим мужчиной. В самом деле, его огромный пенис вонзался в ее живот, притом что Чарлз совсем недавно испытал оргазм. Может быть, они могут довести друг друга до конца, хотя именно Чарлзу придется руководить их оргазмированием. Есть ли такое слово? Господи, как расширяется ее словарь. Общение с Чарлзом Купером можно сравнить с наведением конечного «лоска» в школе эротического искусства.