В объятиях наследницы

Конечного. О господи. Луиза захихикала.

Черт. Чарлз прекратил ее целовать.

– Что смешного? Веселитесь, потому что опять ваша взяла? Я просто бедный парень, который, похоже, не в силах перед вами устоять.

– О нет. Я смеюсь не над вами, просто мне в голову пришла одна очень глупая мысль. Вы же знаете, какой глупой я иногда бываю – вы сами мне это твердите. Не думаете ли вы, что нам следует отправиться в вашу комнату? Не в мою, потому что может явиться Кэтлин. Раковина врезается мне в спину.

Чарлз вздохнул.

– Кажется, мне пора лечиться у доктора Фрейда. К концу месяца я свихнусь окончательно.

– Но это будет того стоить, я вам обещаю. – По крайней мере, Луиза на это надеялась. Если им остался этот единственный раз, она готова ринуться в атаку со всей энергией, на которую была способна.

На сей раз Чарлз запер на ключ все двери, на случай вторжения. Его постель была смята, на покрывале лежала книга обложкой вверх. Луиза взяла ее, но Чарлз выхватил книгу из ее рук.

– Послушайте, у нас мало времени. Нам, собственно, и делать-то этого не полагается. Но, если мы решились на это пойти, вам незачем читать какую-то чертову книжонку.

– Да, Чарлз, – покорно согласилась Луиза. – Что вы велите мне делать?

– Ничего. Это вам нужно снять напряжение. Меня не трогайте.

– Совсем?

– Ни пальцем. Кстати… – На его лице промелькнула странная усмешка. Он подошел к окну. На сером небе блестели редкие звезды. – Да. Это подойдет. – Он снял золотистые шнуры с выцветшей коричневой шторы. – Ложитесь.

– Чт-то вы с ним собираетесь делать?

– Собираюсь вас связать и заткнуть вам рот одним из шелковых шейных платков Максимилиана Норвича. Так что вы хоть минуту помолчите. А потом, мисс Стрэттон, я собираюсь облегчить ваши нервические страдания. Вам повезет, если после этого вы сумеете спуститься вниз по лестнице к обеду.

– Да, Чарлз. Это кажется мне чудесным.

Луиза не поняла, почему после ее слов он так отчаянно застонал. Но ведь она так мало понимала душу мужчин! Она легла на постель, услужливо раскинув руки и ноги, поближе к столбикам кровати, к которым он ее и привязал, затянув сложные узлы на запястьях и лодыжках. Можно подумать, она захочет сбежать! Все это весьма интриговало. Лишь бы Чарлз не забыл ее потом развязать, чтобы она смогла подготовиться к обеду. Луиза уже чувствовала, что проголодалась.

Вот насчет галстука, которым он обернул ее рот, Луиза совсем не была уверена. Но, с другой стороны, это было практично. Если действия Чарлза вызовут у нее непристойные звуки, никто из обитателей дома не услышит. Луиза надеялась, что Кэтлин слишком занята Робертсоном и будет дожидаться, что хозяйка позвонит, прежде чем идти наверх.

Зато зрения ее пока не лишили, и она видела, каким свирепым сделалось лицо Чарлза. Губы мрачно сжаты в линию, будто он злился на нее за просьбу в последний раз даровать ей освобождение. Какая жалость, что он столь честен, но в этом его привлекательность. Право же, он ей очень нравился.

Каково бы это было – провести с ним не месяц, а больше? О господи! Если бы они поженились, то могли бы играть в подобные игры по всему Роузмонту без оглядки на последствия. Тут полно окон и штор со шнурами. Но его предложение было не всерьез. Просто честная натура Чарлза желала защитить ее от произвола собственного семейства.

Луиза не хотела выходить замуж. Она, конечно, сохранила бы контроль над своим состоянием, но потеряла бы самое себя и, возможно, свое сердце. Одно дело, когда тебе затыкают рот и связывают забавы ради. Но брак означает, что женщина больше не распоряжается ни собственным голосом, ни собственным телом.

Луиза решила, что лучше закрыть глаза, чем видеть, как по угрюмому лицу Чарлза пробегают черные тени, он оглядывал плоды своего труда. Поэтому момент, когда он очутился рядом с ней в постели, застал ее врасплох. Матрас просел, и она ощутила жар его тела, хотя Чарлз не прикоснулся к ней даже пальцем. О чем он задумался? Она сейчас так уязвима. Понял ли он, насколько она ему доверилась?

С чего он начнет? Луиза была напряжена, как тетива лука, и ждала.

Ответ явился довольно скоро. Раздвинув ее уже раскинутые ноги, Чарлз коснулся языком ее средоточия, а затем уверенно обхватил губами клитор. Он забавлялся с ним, используя язык, и в то же самое время запуская внутрь палец. Она уже промокла, поэтому второму пальцу не составило труда присоединиться к первому. Короткий нос Чарлза терся о курчавые волоски. Кажется, он что-то говорил вполголоса, и каждый звук его голоса порождая особые токи, идущие от срамной плоти куда-то в глубь ее тела – эти слова Луиза узнала из какой-то глупой книжки, которую они с Кэтлин жаркими летними ночами читали вслух по очереди. Тогда это навело ее на мысль взять зеркало, чтобы убедиться в правдивости описания – разумеется, без ведома Кэтлин. Господи, женщины устроены так, чтобы блюсти тайну. Каждый дюйм подобен сокровищу, которое нужно еще открыть. Не то, что мужчины – все напоказ.