В объятиях нежного искусителя

Алый румянец залил ее щеки, она не могла поднять на него взгляд. Он понял, что это правда или, по крайней мере, Кассиани так считает.

— Ты не получаешь удовольствия от проявления ласки? — перефразировал он.

На какое-то мгновение Георгос не знал, верить ей или это была новая игра. Но если нет, то получается, она вообще не играла ни в какие игры и действительно не знала об Элени и Деймоне?

Он вдруг вспомнил о докторе, который пригласил ее сегодня на свидание. Ее отказ был предельно вежливым, но абсолютно твердым. Медсестра поддразнивала ее, но все же отвлекла от Кассиани внимание парня, словно зная, что та чувствует себя неловко.

— Это не вызов, — сказала она.

Ее голос был низким и хриплым, и Георгос чувствовал, какой униженной она себя ощущает. Она явно уже жалела, что вообще что-то сказала.

— Я и не воспринимаю это как вызов, — заверил он. — Мне не нужно доказывать то, что я и так уже знаю. Тебе нравилось, когда я тебя целовал, — улыбнулся он, и она еще гуще покраснела, потупив взгляд. — Пожалуйста, перестань смущаться, Кассиани, — рассмеялся Георгос.

— Не вижу здесь ничего смешного. — Она отвернулась.

— Я смеюсь вовсе не над тобой, а от облегчения. Мне не хотелось думать, что кто-то мог надругаться над тобой. И, вопреки твоему суждению обо мне, я никогда не применяю силу к женщинам, которые меня не хотят.

— Я знаю. Правда, я сомневаюсь, что таких было много.

— Прямо сейчас меня интересует только одна женщина — ты. И я уверен, что это взаимно.

— Нет. — Она покачала головой.

— Будь честна с самой собой, — мягко сказал он. — Иногда ты не можешь ничего поделать с собственным влечением. Человек может не нравиться тебе своими личностными качествами, но реакции собственного тела контролировать сложно.

— Всегда можно выбрать, действовать ли в соответствии с этим влечением или нет, — резко ответила она.

— Так ты признаешь, что влечение все-таки есть? — улыбнулся Георгос. — Ты привыкла не действовать или, скорее, привыкла избегать действия. Но не потому, что ты ничего не чувствуешь, а потому, что боишься.

— Неправда. — Она яростно покачала головой.

— Я так не думаю. Неужели тебе не интересно? Она снова закатила глаза, но это не произвело должного эффекта, потому что Георгос видел, как дрожат ее пальцы.

— Мне это не нужно, — сказала она.

Всем иногда нужны нежные прикосновения, даже королю. И он порой позволял себе эту слабость в своих тщательно контролируемых любовных связях. Но если признание Кассиани Маррон было правдой, это исключало ее из потенциальной связи с Георгосом.

— Разговор носит чисто теоретический характер, — мягко заверил он. — Последнее, чего я сейчас хочу, — это прикоснуться к тебе или причинить тебе боль.

— Если вы не хотите причинить мне боль, дайте уйти домой.

В течение еще одного короткого мгновения он задавался вопросом, настолько ли она невинна, как могло показаться. Его уже однажды обманула красивая женщина.

Но потом он вспомнил ее оцепеневшее от шока тело, когда он был настолько глуп, чтобы дотронуться до нее, когда не должен был этого делать. Вспомнил ее явно неопытный ответ на поцелуй и ее последующую реакцию — сбившееся дыхание, румянец на щеках. Она была возбуждена, ошеломлена. И она была честна.

Это осознание заставило его подавить в себе жгучее желание. Он был чрезвычайно осторожен в выборе любовниц и никогда не связывался с хрупкими женщинами, какими бы красивыми они ни были. Кассиани Маррон — это риск, которому он не имеет права подвергаться.

Его сестра оказалась в том положении, которого он больше всего опасался, а значит, он должен проигнорировать свои желания к Кассиани. Эта ночь была лишь мгновением, которое он скоро забудет.

Кэсси молча наблюдала, как меняется выражение его лица от заинтересованного к серьезному, а потом к совершенно ничего не выражающему. Она почти физически почувствовала его холодность и впервые в жизни ощутила укол разочарования оттого, что мужчина отдалился от нее.

— Я позабочусь о том, чтобы ты благополучно добралась до дома, — сказал он, отступив на шаг.

— Уверена, ваш помощник будет на высоте, — не смогла сдержаться от язвительности Кэсси.

— Я сам отвезу тебя.

— Вы просто пытаетесь выведать больше информации.

Его внезапный смешок застал ее врасплох.

— Ты слишком подозрительна, — усмехнулся он. — Ты со всеми так осторожна?

— Вы — не менее скрытный человек, чем я.

— Думаю, ты уже знаешь, что подвела меня к опасной черте, мисс Маррон, — признался Георгос, и это ему совсем не нравилось. — Так что мы квиты.

Его низкий смех словно окружил ее теплым сиянием. На мгновение напряжение между ними стало меньше, и Кэсси не смогла сдержать ответную улыбку. Когда Георгос был таким, как сейчас, он становился невероятно привлекательным мужчиной. И теперь, когда она смогла немного расслабиться, вдруг осознала, что считать мужчину привлекательным довольно приятно. Что-то мелькнуло в его глазах, прежде чем он снова стал серьезным монархом.

— Тебе действительно пора, — сказал он.

— Наконец-то свобода! — насмешливо пробормотала она. — Спасибо, ваше величество.