В объятиях повесы

Хоть Миранда и считала Лондон самым великим городом мира, пусть и не бывала в других мировых столицах, в эту минуту она отдала бы почти все, лишь бы уехать за город. В самом деле, каждый раз, когда она уезжала из Миллуорта, ей становилось все труднее возвращаться. И вину за это можно полностью возложить к ногам Уинфилда Эллиота.

Хоть Миранда и считала, что ежедневные проводы и встречи будут ограничивать и раздражать ее, они постепенно превращались для леди Гаррет в привычку и стали необходимы ей, как воздух. Миранда очень быстро поняла, что с нетерпением ждет их ежедневных поездок в экипаже или верхом. Виконт, как и она, был очень неплохим наездником. И ей нравились их разговоры как о серьезных вещах, так и о пустяках. Да что там – ей было приятно его общество. Этот человек оказался забавным, задумчивым и куда более умным и сложным, чем Миранда предполагала. По сути, он был неожиданно многогранен.

И, как это ни раздражало леди Гаррет, она начинала по нему скучать, как только они расставались. Более того, Миранда все сильнее скучала по нему. Поэтому у нее возник естественный вопрос: взаимны ли ее чувства? Они действительно становились друзьями, однако леди Гаррет подозревала, что приятели не думают друг о друге без необходимости. Один друг не ломает голову над тем, может ли другой его поцеловать. У нее никогда не было знакомого, который посещал бы ее сновидения и заставлял томиться по тому, что может быть не совсем приличным, приемлемым и даже правильным, но чего ей тем не менее хотелось. Чего-то прекрасного и в то же время слегка порочного.

– Миранда!

Девушка подняла глаза на мать.

– Да?

– Где ты сейчас была? – нахмурившись, спросила ее леди Уотерстоун.

– Как это где? Здесь, разумеется! – удивленно распахнув глаза, ответила леди Гаррет.

– Мне так не кажется. Я сразу могу сказать, когда одна из моих дочерей витает в облаках.

– В последнее время она была более чем просто занята. – В голосе Бьянки зазвучало подозрение. – Да-да, я это уже довольно давно заметила. Думаю, год назад или даже больше.

– Траур.

Диана понимающе кивнула.

– Дело не в трауре. – Бьянка внимательно посмотрела на сестру. – Меня не проведешь. Тем более Миранда всегда рассказывала мне все важное. Я бы сказала, что у нее есть какая-то тайна.

– Тайна? – Глаза леди Гаррет снова расширились от изумления. – У меня?

– Это кажется весьма неправдоподобным, – пробормотала матушка.

Миранда заставила себя усмехнуться.

– Это полная ерунда! – подтвердила она.

– Ты говоришь глупости, Бьянка! У Миранды никогда не было секретов. Но она сегодня чудесно выглядит. – Порция оглядела ее критическим взглядом. – Она по-другому уложила волосы, и у нее очень стильное платье.

– Спасибо тебе, – подмигнув, сказала Бьянка.

Мать приподняла брови.

– Да это же мои вещи! – фыркнув, пояснила девушка. – Я просто дала ей их поносить.

– Ты хорошо поступила, сделав это. – Потянувшись к Бьянке, леди Уотерстоун похлопала ее по руке. – Она прекрасно выглядит, и этот цвет ей так идет.

– Спасибо, матушка.

Миранда считала, что лососевый цвет платья, которое было на ней сегодня, и впрямь был ей очень к лицу.

– Могу ли поинтересоваться, чем вызваны столь существенные перемены? – спросила Диана. – Ты же никогда особенно не уделяла внимания одежде.

– Я решила, что настала пора пересмотреть мои взгляды.

Если бы леди Гаррет сказала им, особенно матери, хотя бы часть того, что поведала Бьянке о намерении изменить свою жизнь, мать тут же пришла бы к выводу, что причина тому одна – желание найти нового мужа. И не успела бы Миранда и рта раскрыть, как оказалась бы на первом месте в списке родительницы. А каждого подходящего джентльмена, который появлялся бы где-то рядом, тут же посылали бы в ее направлении. Ничто не доставляло леди Уотерстоун большей радости, чем новость о том, что один из ее детей ищет себе пару и спешит заключить брак, а не бежит от него в ужасе. Миранда с сестрами сошлась во мнении, что если бы их мать более придирчиво выбирала женихов, которых она буквально подталкивала к ним, пусть даже речь шла бы о таких несерьезных вещах, как внешность, возраст или прическа, то, возможно, ее усилия приносили бы плоды. Правда, ни одна из них не решилась бы сказать подобного ей, потому что после этого она только приумножила бы свои усилия.

– Боже мой, да! – В голосе Порции было больше энтузиазма, чем необходимо. – Мы думали, ты никогда не заметишь, что выглядишь, как…

– Гувернантка? – подсказала Миранда.

– Ерунда! – Мать улыбнулась ей. – Ты всегда была достаточно хороша – приятная, милая, сдержанная. – Она обвела остальных дочерей суровым взглядом. – Разве мы так не считаем? Каждая из нас и все мы, вместе взятые?

– Разумеется, – тихо сказала Бьянка.

– Бесспорно, – поддержала Диана.

– Я не помню, чтобы мне что-то такое приходило в голову. Мне казалось, мы договорились.

– Порция!

Матушка прищурилась. Порция замолчала, а потом улыбнулась Миранде.

– Мы все сошлись во мнении, что ты хороша своей спокойной и сдержанной красотой.