В объятиях Снежной Королевы

— Паша! — бросилась она к Савойскому, прощая его грубость. Но он молча вышел в прихожую, молча обулся, молча надел пальто, молча вытер кровь.

— И когда ты собиралась мне сказать?

— Паша, ну, куда ты в таком виде? — она металась рядом, боясь к нему прикоснуться, боясь, что он так и уйдёт. И это было глупо, потому что она знала, он всё равно уйдёт. И ей бы надо обидеться на его слова, но то, что он уходил так, было важнее.

— Паша, я, правда, хотела сказать. И на самом деле, это неважно. Потому что он сам по себе. Мы почти чужие. «Господи, что я несу? Я только что отказалась от брата?»

— Извини, но я больше не приду. Не потому что так сказал твой почти чужой брат, а потому… в-общем, ты сама понимаешь почему.

— Нет, я не понимаю. И я ничего не хочу понимать. Паша! — она не хотела плакать, но эти дурацкие слёзы. Они потекли сами. — Паша!

Она вцепилась в его рукав, но он убрал её руку и задержал в своих.

— Мой тебе совет на будущее: не будь такой доверчивой как я. Прежде чем раскрыть кому-то душу, убедись, что ему можно доверять.

Дверь даже не хлопнула за ним. Она закрылась мягко, как его ладони, державшие её последний раз, и спокойно, как его голос, прозвучавший для неё в последний раз.

Она опустилась по стене на грязный пол и заплакала. О том, что было, но сильнее всего о том, чего не было, и уже никогда не будет.

Глава 10. Кайрат

Она сидела на краю стола, нахохлившись как голубь в непогоду, и опустив голову, хмуро ковыряла юбку. На все его вопросы отвечала односложно. «Ты прочитала документы?» — «Нет». «Ты завтракала?» — «Да».

— Дана, да пойми ты, наконец, — не выдержал Кайрат её отрешённости. — Он хотел тебя использовать.

— Не поверишь, он уже меня использовал, — криво усмехнулась она. — Как и те, что были до него. Он у меня, так то, не первый.

— Прекрати! — сморщился Кайрат. — Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду.

— Конечно, понимаю, — она отцепилась, наконец от своей юбки и подняла на него глаза. — Он же хотел использовать меня против тебя, его высочество Кайрата, сука, Великолепного. Не моя жизнь тебя обеспокоила, а твоя собственная. Всегда только твоя.

Горько было слышать это от сестры, но Кайрат привык. Его личные интересы против интересов семьи. И всегда ему якобы приходится выбирать. Только это не правда. Его дела всегда важнее, только действует он в интересах семьи.

— А ты, конечно, подумала он воспылал к тебе чувствами? Напомни мне, когда вы там познакомились? Два дня назад, три?

— Да он даже не знал, что ты мой брат!

Чёрт, эта боль в её взгляде. И эта бессонная ночь, залёгшая чёрными кругами под её глазами. Ничего, переживёт!

— Это он тебе так сказал?

— Нет, он так себя вёл. И что такого необычного в том, что два человека просто понравились друг другу? С первого дня, может даже с первого взгляда. Тебе с твоим холодным сердцем никогда не понять. С твоей практичностью. И с твоей паранойей, — она выбрасывала в него фразы как ядовитых змей из корзины. Шипя и извиваясь, они скользили по столу и всё же достигали цели. Больно.

— Может быть у меня и паранойя, но это не просто парень. Это Савойский. Тот, кому всё в этой жизни досталось даром. Просто так. Отец, мать, богатство, целая империя. Всё, чего бы он ни пожелал, у него уже было.

— И ты считаешь, что он в этом виноват? Что он вообще в чём-то виноват, раз ему повезло родиться в состоятельной семье? — её губы презрительно скривились.

Он знает, что она сейчас скажет, что не ему решать кто и чего заслуживает в этой жизни, но она ошибается.

— Он виноват в том, что вырос слабым и мягкотелым.

Красная лампочка замигала на коммутаторе. Наверно, нотариус, но пусть подождёт.

— А ты, значит, считаешь доброту слабостью, а порядочность бесхребетностью? Считаешь, в жизни есть место только таким как ты?

— В жизни есть место всем, и сирым, и убогим. Но рыбные места занимают только упрямые и сильные. Думаешь, он будет за тебя бороться? Уверен, он тут же убежал, поджав хвост.

Она молчала, стиснув зубы, но Кайрат видел насколько он прав.

— Я забрал у него мать, забрал у него отца, не сегодня завтра его бизнес тоже станет моим. Но тебя ему у меня не отнять.

— Я не твоя собственность.

— Ты — моя семья. И закончим на этом.

Он поднял трубку.

— Кайрат Маратович, — взволнованный голос Марины. — Тут у нас такая ситуация. На проходной стоит мэр города, и настаивает на разговоре с вами, а охрана его не пропускает без вашего разрешения. Вы будете разговаривать с мэром?

— С каким мэром? — Она там обкурилась что ли?

— Мэр города, Шаталин Юрий Борисович, — начала повторять Марина, — стоит на проходной и просит личной встречи.

— Твою мать, Марина, конечно, пропускайте немедленно! Нет, стой, я сейчас сам спущусь.

Он подорвался, чуть не забыв про сестру.

— Так, сиди здесь, никуда не уходи, — ткнул он в стол пальцем. — Какого хрена надо от меня мэру, ума не приложу.

Этот сраный лифт не ехал, он полз как заспанная черепаха. Кайрат успел рассмотреть свою рожу во всей красе. Потрогал разбитую губу. «Чёрт бы побрал этого Савойского! Мэр припёрся, сам, а я в таком виде».

Он проскочил через турникет, злобно глянув на охрану.