В одну реку дважды

– Кругом враги, – загоревала Вилька, – только и надежда на него. – Я поморщилась, поняв, кого она имела в виду. – Ты не права, – правильно истолковала она мои ужимки, – кроме него нам никто не поможет. И он тебе нравится, признай это уже, наконец, – Я подавилась и, с трудом откашлявшись, покрутила пальцем у виска. – Значит, точно нравится, – кивнула Вилька с умным видом. – А у вас часом ничего не было? Ну, пока вы там прятались у бабули на квартире, а? Вау! Точно. Было. Я же вижу, – аж подпрыгнула она от восторга.

– Сбрендила, – зашипела я. – Не было у нас ничего, и быть не могло. И не может. Понятно?!

– Понятно, – кивнула Вилька. – Понятно, что не было. Иначе чего бы ты так злилась… Ай! Больно же! – потерла она ушибленную ногу. – Распиналась тут. За правду страдаю, – заскулила она, кося на меня насмешливым глазом. – А правда – штука объективная – он тебе нравится, и ты от этого бесишься.

– Это истина вещь объективная, а вот правда, она – субъективна, – возразила я. – А истина такова, что Краснов он…

– Ну, что он? Не принц? – перебила Вилька. – А где он твой принц? Накрылся мокрым полотенцем, твой принц, – закипела она. – Тоже мне Пандора…

– Какая еще Пандора?

– Ну, которая там двадцать лет ждала, пряжу пряла?

– Пенелопа. Тундра!

– Один фиг!

– Но ведь дождалась. Не фиг было лекции прогуливать, филолог, блин компот!

– Сама ты, филолог! Так бы и треснула, ей-богу!

– А ты тресни. Тресни…

Сзади раздалось деликатное покашливание. Мы разом оглянулись, застыв с разинутыми ртами. Краснов молча прошел мимо нас, налил себе кофе в чашку.

– Продолжайте, продолжайте, – кивнул он.

Мы дружно покраснели и отвернулись друг от друга.

– Подслушивать не хорошо, – не удержалась я.

– Чья бы корова мычала, – съязвил Краснов.

– Пойдем, – дернула я Вильку.

– Подожди, – остановил меня Краснов. – Ты иди, – кивнул он Вильке. – Не бойся, не съем. Из-за чего сыр бор? – сощурился он, подождав, когда она вышла. Я пожала плечами. – Из-за меня никак? – спросил он.

Я даже зажмурилась, чувствуя, как пунцовая краска опять заливает мне щеки. Я даже потрогала их руками, опасаясь, что они сейчас брызнут алыми брызгами. Что еще из того, что мы с Вилькой тут наговорили, он успел услышать?

– Что молчишь? Давай, ругайся. Обзови меня, как-нибудь, а то я уже соскучился.

– Не дождешься. Раз тебе оно в кайф, так фигушки… – Лицо постепенно обрело прежний цвет, и я осмелилась повернуться к нему анфас.

– Мы с тобой, как садист с мазохистом: «Ну, сделай мне больно. А вот не дождешься». Не находишь?

– А кто виноват? – удивилась я. – Не лезь ко мне и все дела.

– И рад бы, да не могу, – развел Краснов руками. – У нас с тобой еще одно дело осталось. То, о чем Сергей в письме не успел написать. Понимаешь? – Я кивнула. – Я не могу позволить, чтобы в моей конторе враг сидел. Надо людей шерстить. Но это долго и хлопотно. Опять же я не знаю, кому доверять. А он сейчас на дно заляжет.

– Зато ты знаешь, ради чего он рискнет выползти наружу, – кивнула я. – Краснов кивнул и задумчиво поболтал остатками кофе на дне кружки. – А тут на кофейной гуще гадать нечего. Без меня тебе не обойтись.

– Ну как же. Без такой артистки нам в этом деле никак, – улыбнулся Краснов и потер лицо рукой. Под глазами у него залегли тени и лицо как-то посерело.  Я вдруг поняла, что, в сущности, он смертельно устал. И мне захотелось протянуть руку и разгладить вертикальную складку, залегшую между бровей, а потом обнять его глупую голову и сказать: «Плюнь на все, Коля…». Пришлось зажмуриться и сильно тряхнуть головой, отгоняя видение.

– А ты уже придумал план? – поинтересовалась я.

– Есть ли у вас план, мистер Фикс? – дурашливым голосом произнес Краснов. – Есть.  У меня целых два плана…

– Планы внутри планов, внутри планов, ты про это?

Краснов кивнул, опрокинул в себя остатки кофе и поднялся.

– Надо ехать. Тебе бы, конечно, лежать, но ты уж потерпи. Хорошо?

– Боже! Если ты и дальше будешь, так нежничать, я растаю, – пробормотала я, отрывая мягкое место от стула. Тело ныло и протестовало против каждого движения.

– Зараза, – услышала я в ответ. Мы глянули друг на друга и прыснули со смеху.

– Пойдем, – его рука легла на мое плечо, – я по дороге тебе все расскажу.

– Справишься? – Краснов посмотрел мне в глаза.

Я кивнула.

– Думаешь, сработает? Не дурак же он…

– А у него выхода не будет.  Ему эти документы необходимы, как воздух.

– А давай его просто побьем маленько, он сам все и выложит? – предложила   я.

– Боишься? – понимающе кивнул Краснов. – Хорошо. Не надо никуда идти… Я сам.

– Да нет. Я пошутила. – Хотя какие там шутки. Страшно мне было ужасно. – Я пошла, – махнула я рукой и бодро шагнула к дверям парадной.

Набрала номер квартиры на домофоне, послушала бодрое пиликанье, вдохнула воздуха в грудь, уже готовясь произнести заранее заготовленную фразу. Но ничего не понадобилось – меня впустили без объяснений. Я невольно глянула вверх в темный глаз камеры. Меня узнали и решили впустить?

– Здравствуйте, Геннадий Андреевич, – поздоровалась я.

Новак помолчал, разглядывая меня, молча посторонился, пропуская в квартиру.