В одну реку дважды

– Ромашка, давай быстрей! – закричала Вилька, врываясь на кухню. – Она сейчас все слопает!

– Спасибо, Вилечка, – я растрогалась и принялась слизывать крем с пальца. – Спасибо, Ромик.

– Да ладно. Поздравляю, – ткнул он мне в руки букет, вытащенный из-за спины.

            Я взвизгнула, не столько от радости, сколько для поощрения. Очень уж он был недоволен миссией, навязанной ему неугомонной Вилькой.

– Ну, подруга,  с днем рождения тебя.

Мы сидели за столом и пили чай, потому чокаться пришлось чашками.

– Откуда торт-то? – тихо шепнула я. – Натрепалась?

– Пришлось Ромика подключить, – призналась Вилька. – Но ведь день рождение же! И торт твой любимый…

– А этому тоже наплела? – нахмурилась я.

– Нет, что ты, только Ромику. Честно-честно…

Я усмехнулась. Конечно, только Ромику, а Ромик у нас «железный Феликс» - ничего и никому, кроме, конечно…

– Завтракаете? – спросил Краснов, стремительно заходя на кухню. Кухня, вообще-то, была огромная, даже очень. Но этот монстр умел как-то сузить пространство. – Ну-ну. Не хочешь прогуляться? – спросил он вдруг, нависая надо мной.

Я застыла с куском торта в руке.

– Зачем?

– Не говори с набитым ртом – подавишься, – назидательно сказал он, – пойдем.

Я оглянулась на Вильку – она непонимающе скосила глаза. Я накинула что-то на плечи и вышла на крыльцо.

– Вау! – не удержалась я от глупого возгласа и замерла на месте. – Это что?

Прямо посреди двора стоял скромный такой красавец нежного серебристо-голубого цвета, сверкая никелированными частями.

– А ты посмотри, – сказал Краснов.

– Я и так вижу, – вздохнула я, узнавая знакомую мульку, – «Пежо».

– И все же, – он легонько, взяв под локоток, подвел меня к машине.

Я обошла красавца вокруг, ведя пальцем по лакированной поверхности, и заглянула в лицо, то есть туда, где, утопая в металле, сидели раскосые глазки-фары. «Привет», – подмигнула я им.

– Нравится? – тихо спросил Краснов у меня за спиной.

Я обернулась и прислонилась к капоту. Врать не имело смысла – вся гамма чувств отражалась в моих глазах.

– Почему «Пежо»? – только и спросила я.

– Франция, – улыбнулся он и протянул мне ключи.

Я открыла рот, хотела что-то сказать, но не придумала что, потом хлопнула пару раз глазами. Это тоже не помогло – слов не было.

– Поздравляю, – сказал он, подходя еще ближе. Так близко, что мне пришлось выставить вперед руки, для сохранения дистанции. Я отрицательно покачала головой. Тогда он взял мою руку и вложил в нее связку ключей. – Только не говори, что это дорого и что ты не можешь это принять и всякую прочую ерунду, – засмеялся он и, наклонившись еще ближе, сказал: – И потом, это тебя ни к чему не обязывает. – И не дожидаясь ответа, пошел, не оборачиваясь, в дом. А я так и осталась с открытым ртом, сжимая в руках ключи.

«Как же, не обязывает. Нашел дурочку», – скорчила я гримасу ему в след. Тут прибежала Вилька, охая и ахая.

– Я ни при чем, – заявила она, – и Ромик тоже. Вон, как глаза вытаращил. Давай прокатимся. – Отобрала у меня ключи и буквально впихнула за руль, сама уселась рядом и застонала восторженно: – Ух, кайф-то, какой! – и посмотрела на меня так, что я в испуге прижала руки к груди и воскликнула:

– Ничего не было!

В ответ она только вздохнула. Я уж было, собралась обидеться, но она сказала:

– Да я верю. Но гляжу на это великолепие и… думаю, что будет.

– Напрасно, – мотнула я головой. – Нас не купишь. – И завела мотор. Но, сделав пару кругов по двору, я уже не была столь категорична. А Вилька все зудела над ухом, как занудливая пчела над вареньем. – Ладно, – сказал я под конец, – пусть будет пока, а там… посмотрим.

– Да уж, – попросила Вилька, – ты уж постарайся, нам еще выбраться отсюда надо.

Я не ответила, но, покосившись на ее супердовольный вид, почему-то решила, что выбираться отсюда ей не очень-то хочется. «Ладно, – сказала я себе, вылезая из машины, – права Вилька: нам бы только выбраться и забыть все. По крайней мере, мне»

– Ну, хорошо, – сказал я, входя на кухню, где Краснов уничтожал мой праздничный торт, – принимается. Временно. За неимением лучшего. Только… – Он уставился на меня, как будто я только что попросила у него прибавки к жалованию. – Только почему это? Я не понимаю.

– Я просто не придумал ничего лучше, – пожал он плечами. – С тобой трудно: мехов ты не носишь, бриллианты не любишь. К тряпкам равнодушна…

– Я мотоциклы люблю, – вставила я.

– Я знаю, – кивнул он, – но на мотоцикле сейчас много не наездишь. Потом. – Он закурил. – Летом.

Я прикрыла глаза и запихала в рот побольше крема, чтобы, не дай бог, ничего такого не ляпнуть. «Так-так, – злорадно подумала я, – вот, значит, как. Летом. А ты, однако, наглый самоуверенный тип. Думаешь, так все просто? Ха-ха»

– Что-нибудь прояснилось? – спросила я.

– Что именно тебя интересует?

– Меня интересует, на кого Боря с этим, как его, Зямой работали?

– Меня это тоже интересует. Весьма.