В одну реку дважды

Я ни минуты не сомневалась, что он не поверил в этот бред, как и в мои клятвенные заверения, что понятия не имею о том, куда этот ключ надлежит вставить и «где же находится дверца»  «За нарисованным холстом, в коморке папы Карло», – усмехнулась я про себя. Как бы то ни было, выхода-то у него не было. Призрак камеры, вроде, растаял, и я заметно повеселела.

– Хочешь в ресторан? – предложил он в машине. – Все-таки день рождение.

– Нет, – отказалась я, – Не то настроение.

– Тогда в магазин, – решительно сказал он, – отметим в тесном семейном кругу.

Возразить было нечего – хозяин – барин.

Мы основательно опустошили прилавки какого-то супермаркета. Причем, сначала я скромно толкалась позади тележки, а потом, решив, что деньги все рано не мои, а поучаствовать в разграблении все же приятно, присоединилась к мужчине, попутно выяснив, что о существовании некоторых продуктов я, вообще, не имела представления. Так что, набив две тележки доверху, я основательно пополнила свой багаж знаний, чему очень порадовалась, ведь новый опыт никогда не бывает лишним.

***

Вечером мы, действительно, посидели в «тесном домашнем кругу». Сначала втроем, а потом Вилька притащила упиравшегося Ромашку. Он сурово посмотрел на Краснова, но отвертеться ему не удалось. Вилькина болтовня вносила своеобразное оживление в эти посиделки. Пить она не умеет, о чем я ей неоднократно говорила, но мои слова для нее пустой звук. Вот и сейчас, приняв на грудь энное количество спиртного, она заметно расслабилась и принялась создавать непринужденную атмосферу за столом – качество, кстати, неоценимое для нашей компании. Вдоволь поиздевавшись над Ромкиными веснушками, которые от выпитой водки стали еще ярче, она принялась за Краснова.

– Зачем тебе такой дом? – с явной подковыркой начала она. – Живешь все равно один.

– У него жена есть, – напомнила я.

– Отстань, – махнула она рукой, – ты хоть одну семейную фотографию видела где-нибудь? То-то. Косметика, одежда – ничего нет. Если жена и есть, то он ее очень хорошо прячет. Ты куда жену спрятал, Коля? – толкнула Вилька Краснова в плечо, – Признавайся. Народу интересно знать. – От этого фамильярного «Коля» мне захотелось сползти на пол и порыдать под столом минут пять-десять. Но он даже не среагировал, молчал иронично и прятал глаза, в которых горел такой знакомый крокодилий огонек. Правда, сейчас крокодил смеялся.

– Пожалуй, ты была права, – заявила Вилька, широко открыв глаза, – Синяя Борода. Стоит проверить подвальчик. – Я прикрыла глаза ладонью. Смех смехом, но она договориться, ей-богу! – А дети у тебя есть? – не унималась Вилька.

– А что? – спросил Краснов, не сводя с нее ироничного взгляда.

– Да вот кому наследство достанется, думаю, – Вилька прищурилась на Краснова.

– Все лучшее – детям, – подтвердил он.

– О, а ты детей любишь? – заинтересовалась Вилька и с одобрением посмотрела на него. – Видишь, – кивнула она мне, – не все еще потеряно.

Праздничный вечер закончился неожиданно: Краснову позвонили, он взглянул на часы и встал. Сказал: «Много не пейте», – и растворился.

– Вот так вот, – обиделась Вилька. – Ну, тебя-то мы не отпустим, – вцепилась она в Ромашку, тоже собиравшегося слинять под шумок.

Пока они препирались, я тихонько вышла. Не знаю, у кого как, а у меня в день рождения, обычно поганое настроение. Это, может, в детстве, когда еще ждешь от жизни  всяческих чудес, день варенья приносит радость: ожидание подарков, гостей, праздника и все такое, а когда тебе уже далеко за восемнадцать, то какая уж тут радость… Хотя… если б каждый раз мне дарили по «Пежо», может, оно и ничего… Я вздохнула.  Да. «Пежо»  И что мне теперь с ним делать? Представить, что это просто компенсация за мои страдания? Возмещение ущерба, так сказать… А мне ведь еще где-то работу надо искать. Интересно, как сейчас обстоят дела на рынке труда?

Я прошлась по дому, как будто заново рассматривая обстановку. Хорошо, наверное, жить в таком месте и не думать о хлебе насущном, разъезжать по Европам… Тут я усмехнулась и тряхнула головой. За такой дом, «Пежо» и Европу, придется платить, потому что за все в этой жизни и за плохое, а тем паче, за хорошее, надо платить. И боюсь, цена меня не устроит. Нет, надо завязывать с этим делом и возвращаться к нормальной, то есть, своей жизни. Если я не ошибаюсь, развязка где-то близко, надо немного напрячься, подумать, ответ, я уверена, лежит на поверхности, только я его не вижу. Решив глотнуть свежего воздуха, я вышла на крылечко. «Крылечко» представляло собой широкую открытую веранду вдоль всего фасада. Летом на ней, наверное, в кайф было бы пить кофе по утрам. По дороге я заглянула на кухню: Вилька и Ромашка о чем-то тихо беседовали, причем парень мило улыбался, а Вилька  то и дело трепала его по светлым стриженым волосам. Мельком глянула на часы. Ого, больше часа прошло, а моего отсутствия никто и не заметил. «Макаренко, ты наша», – с гордостью подумала я и вышла на улицу. Отошла подальше в темный уголок и облокотилась на перила.