В одну реку дважды

В темноте двора мерцал силуэт «Пежо», так и стоящего под открытым небом. Я вздохнула, отгоняя воспоминания: конечно, там, в Париже Эрик приезжал за мной не на этой модели «Пежо», но с тех пор лев, стоящий на задних лапах, каждый раз вызывал приступ своеобразной ностальгии. Пребывая в задумчивости, я сунула  сигарету в рот, и тут же рядом вспыхнул огонек  пламени. Я чуть отпрянула. Краснов, как всегда, подошел бесшумно.

– Ты уже вернулся? – спросила я, прикуривая от его зажигалки. Вместо ответа он протянул руку и вытащил на свет божий мой медальон. Я чуть отпрянула и схватила его за руку. Краснов задумчиво повертел кругляшок в пальцах, рассматривая его при тусклом освещении.

– Ты все еще его любишь? – мрачно спросил он, выпуская из рук медальон. Тот повис на воротнике блузки. Я ничего не ответила, судорожно заправляя цепочку под одежду. – Значит, да, – констатировал Краснов, доставая сигарету из пачки.

– Что ты в этом понимаешь? – усмехнулась я через силу.

– Скажи, что я ошибся, – усмехнулся он тоже, почему-то грустно, – и ты носишь эту ржавую железяку в память о любимой бабушке…

Я промолчала. Говорить об этом мне не хотелось, тем более с ним. Прислонившись к балясине, он тоже молча курил. В свете желтых уличных фонарей, выглядел он устало или это мне только показалось? Наконец, он докурил, сильно потер лицо ладонью и, сказав кому-то: «Глупо это все», – ушел в дом.

А я осталась, задрала голову вверх и долго-долго смотрела в ночную, высокую темноту. Где-то там копошились созвездия, туманности и прочие небесные тела, а я стояла и повторяла: «Глупо, действительно глупо. Глупо жить прошлым, цепляясь за кусочек металла и надеяться на чудо. Пойду, – вздохнула я. – К нему? – Да. Если он еще ждет»

Он ждал в холле возле лестницы на второй этаж. Стоял, засунув руки в карманы, и смотрел, как я приближаюсь. Я подошла и уткнулась лицом ему в грудь, думая: «Все равно. Я так устала. Я больше ничего не хочу, – Его руки обняли меня нежно и крепко. – Вот так. Еще крепче, чтобы не передумать»  И тут я ощутила слабый еле уловимый аромат: сладковатый французский парфюм – запах другой женщины.  Я отодвинулась и, стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее, сказала:

– Мне нужно письмо Николаева.

– Зачем? – удивился он, пытаясь придержать меня рукой.

– А я должна отчитываться? – мягко улыбнулась я, стараясь, чтобы это не прозвучало по-хамски, и сделала шаг назад.

– Нет, – ответил он спокойно, но глаза как-то заледенели. Помедлил секунду, достал из кармана сложенный лист и протянул мне.

– Спасибо, – опять улыбнулась я и побежала вверх, по лестнице, сказав на прощание: – Спокойной ночи.

– Пришла? – Вилькина рука с расческой удивленно застыла в воздухе. Она повернулась от зеркала. – А я тебя не ждала.

– А я тебя.

– Ну, тебя, – усмехнулась она, – мне еще голова не надоела.

– Что так страшно?

– Знаешь, береженого – бог бережет, – серьезно кивнула она. – У него к Ромашке особые чувства. Как и к тебе.

– Какие, например?

– Ладно. То я не вижу: ты ему нравишься, он тебе – ежу понятно.

– А этому ежу не понятно, что кроме меня ему нравится еще и куча других женщин?

– А тебе чего хотелось? – уставилась она не меня. – Любви и верности до гроба, так что ли?

– Да нет, на такое даже не рассчитываю.

– Ага, – догадалась она, – значит, это просто ревность. Явный прогресс. – Она повернулась к зеркалу и продолжила наводить красоту.

Я показала ей в зеркало язык и пошла в свою комнату. Стоя в душе под теплыми струями, я разревелась. «Как глупо. Так тебе и надо».

Глава 14

Глава 14

Утром,  проведя почти бессонную ночь, я пила кофе на кухне, когда появился мрачный Краснов. Увидел меня, нахмурился еще больше, молча сел напротив и уставился воспаленными глазами.

– Плохо спал? – поинтересовалась я.

– Ты, вижу, тоже, – парировал он.

– Почти не спала, – кивнула я. – Зато я знаю, где то, что ты ищешь, – я выложила перед ним письмо. – «Судьба Пирата переменчива»  – процитировала я. – Это единственная бессмысленная фраза в письме, но бессмысленная только для того, кто не знает ничего о пиратах.

Краснов удивленно поднял бровь.

– Пират, флибустьер, корсар… – перечислила я, глядя ему прямо в глаза.

– Черт! – пробормотал Краснов – Корсар! Ну, конечно!

– Как ты думаешь, там, действительно, то, что ты ищешь или очередное звено загадки? – спросила я уже сидя в машине.

–  Не думаю,  что у Сергея было время на такие длинные ребусы. Все произошло слишком быстро, а, впрочем, посмотрим… – откликнулся Краснов.

Я оглянулась по сторонам – мы уже миновали черту города и мчались по направлению к Петергофу. Где-то на полпути, мы свернули и  покатили под уклон по узкой асфальтированной дорожке.  Дорога шла вдоль небольшой речушки  и вскоре вывела к яхт-клубу, где многочисленные катера и яхты стояли на приколе, в ожидании открытия навигации.