В огне

– Я ненавижу тебя, Адриан. – Сквозь зубы процеживаю я, подаваясь немного вперед. – Но ты итак это знаешь, не так ли? Я ждала тебя, чтобы взглянуть в твои мерзкие глаза. А теперь, убирайся.

– Я просил тебя верить мне.

Издаю смешок, наполненный горькой желчью.

– Ты трахнул меня, прежде чем это сделал кто-то из твоих дружков. Потому что знал. Потому что ты брезгуешь. – Мерзкое осознание действительности приходит ко мне только сейчас. Вестардо был странным в ту ночь, я бы даже сказала нежным, не совсем таким, как раньше. – Ты теперь брезгуешь, да? Ты знал, что рано или поздно снова раздвинешь мне ноги, потому что я дура, мной можно управлять, но ты не готов быть со мной после кого-то, после нескольких сразу? – Мой голос похож на сумасшествие, я уверена, что мои глаза не менее безумны, а мой тон такой же ядовитый.

Защищайся, Алина. Нет истерикам. Нет слезам. Пусть он уйдет.

Это правда. Все, что я сказала. Потому что этот ублюдок встает с кровати, и я вижу, как сжимается его челюсть, как двигаются его желваки. Он отворачивается, проводит рукой по лицу.

– Я хотя бы помогла тебе чем-то? Имею ввиду, что ты с этого поимел?

– Прекрати.

– Прекратить? – Мой тон граничит между смехом и полным безумием. Я встаю с постели и в одном нижнем белье шагаю в строну Вестардо. Хочешь, чтобы я замолчала? Зачем пришел? Ах, да. – Прикладываю палец ко рту. В этот момент Адриан поворачивается ко мне, смотрит сверху вниз, между нами небольшое расстояние, поэтому я почти могу чувствовать его дыхание на своем лице. – Ты пришел посмотреть насколько плохо мне на этот раз.

Я делаю шаг вперед и кладу руку ему на живот, затем медленно веду ее вверх, по груди, останавливаюсь на его шее. Все тело его напрягается и, я о единственном молюсь, чтобы он не заметил, что я вот-вот распадусь на куски.

– Брезгуешь, да, кусок вонючего дерьма?

– Хватит!

Он отмахивает мою руку, но я не отступаю. Тянусь к его слегка колючей щеке, хочется разрыдаться. Его глаза всегда такие холодные, но не сейчас, может мне кажется, но смотрит он словно может понять, словно на самом деле ему присуще что-то из нашего человеческого мира.

Нет. Спустись на землю, Алина. Он гипнотизирует тебя. Снова. Пока я смотрела в его глаза, мой подбородок начал заметно дрожать. Я толкнула Вестардо в грудь. Затем снова. И снова. Он не сопротивлялся. А я что? Я снова ударила, сильнее и сильнее, пока он не схватил обе мои руки и не заставил смотреть на себя, его взгляд снова стал серьезным и грубым. Он сжимал мои запястья, которые уже до этого были покрыты синяками, мне нравилась эта боль, с ней казалось, что я все еще жива. Вот она я. И все будет хорошо.

Он дернул меня на себя, так что его лицо оказалось у моего, я прерывисто дышала, он тоже, хотя в целом держался уверенно, как обычно.

– Однажды, ты сказал мне, чтобы я никогда не говорила о том, чего на самом деле не чувствую.

Я призналась, что люблю его, это было еще во времена, когда мы прятались от моей мамы, скрывая наши отношения, точнее то, что ее мужчина периодически трахал меня. Адриан сказал, чтобы я не произносила этого больше, чтобы я никогда не говорила о том, чего не чувствую.

– Поверь мне, сейчас я чувствую настолько сильно, что ты представить не можешь, Вестардо. Так сильно ненавижу тебя, что моя любовь к тебе кажется теперь абсолютно ничтожной.

Его лицо разгладилось, будто все напряжение ушло, словно он удивлен теперь, но не тому, что я ненавижу его, это он итак знает. В глубине моей фразы он услышал.. он нашел то, что не должен был то, что казалось уже невозможным. Моя любовь.

Он отпустил мои руки, качнул головой два раза, затем его сильная большая ладонь провела по моей щеке и оказалась на затылке.

– Я никогда не стану брезговать тобой, mana mīlestība. Мне жаль, что тебе пришлось пройти..

– Не говори то, чего не чувствуешь. – Процедила я.

– Будь у меня выбор, я бы никогда не позволил кому-либо даже смотреть в твою сторону.

Он понятия не имеет, о чем говорит. Уверена, какая-то уловка. Только как внутренности сжимает, никто не знает, особенно он.

– Потерпи немного, ладно? – Его тон казался ласковым, словно разговаривает с капризным ребенком, который кричит и просит конфету. Пытаюсь вырваться. Бью его по руке. Не отпускает. Снова хватает запястье и дергает меня на себя.

– Пусти, Адриан!

– Я отпущу тебя. Совсем скоро. – Он говорит не о сейчас, не о моей руке, вижу это отчетливо. – Потерпи! Немного.

– Ты так много общаешься с моим отцом, что уже заговорил его словами.

– Я не общаюсь с твоим отцом! Не будь идиоткой.

Дергаю руку на себя. Ничего. – Ты делаешь мне больно!

Адриан толкает меня на кровать, его глаза исследуют мои руки, покрытые синяками.

– Выслушай меня. – Он опускается передо мной на корточки. Я излучаю сплошное презрение. Стараюсь. Даже если он мне никто. Он все равно предатель. И может это моя вина, что принимаю все так близко.

– Ты переезжаешь. Возьми немного вещей. Я сейчас уйду, через полчаса ты спустишься вниз, у входа будет стоять парень в черном спортивном костюме, он будет ждать тебя, сядешь к нему в машину. Не бойся.

Качаю головой.