В огне

Я итак все это знаю. Но, блять, я должен это закончить меньше чем за месяц. Каждое слово – тупик, каждая мысль – тупик, каждое ебаное действие – тупик. Я не был в подобном дерьме никогда. Не смог спасти Агнесс, но я и не пытался, все равно бы облажался с этим. Возможно, если бы я сам ее убрал, ее дочь никогда не влипла бы в это. Мы бы больше не встретились, что к лучшему. Я бы продолжал наблюдать. Изредка. Издалека. Все в порядке – значит, я исчезаю. Это больше не игра. Раньше мне на самом деле это приносило удовольствие. Все грязные потаскухи, дочки чиновников и их жены, любовницы. Все было как часы. Все по плану. Расписано каждое действие. Ты никогда не думаешь, как быть, но не теперь. Система не работает, как часы. Система работает, как хочет ее хозяин. Я был первым. Все десять лет, которые провел в ней. Это не было просто работой. Хобби. Смысл жизни. Я отстал от гребаной системы, дал слабину, и теперь она собирается меня уничтожить. Она не терпит слабых, особенно тех, кто всегда был первым. Сегодня я доказал свою преданность, приведя Алину, но вряд ли они доверяют мне полностью. Здесь никому нельзя верить, особенно если ты не знаешь игрока в лицо. Я знаком не со многими. Это редкость. Это запрещено. Говорят, нас больше тысячи по всему миру, но знакомы мы лишь с немногими. Я даже не знаю их настоящих имен, только те некоторые, что дала им игра. Мое знают большинство, может быть даже все, потому что я лучший игрок. Был им.

Алина лишь жертва моей ошибки, ничего больше. Сегодня был один из вечеров развлечения для игроков, которых выбирает система. За десять лет ни я, ни кто-то из «моих» не присутствовал на подобном. Суть заключается в том, чтобы одна из жертв игрока была использована в качестве утех для троих, четверых, а то и десятерых игроков. Они могли делать с ней все, что угодно всю ночь, в период назначенного времени. И дело в том, что эти женщины всегда либо шлюхи, готовые на все, либо все равно не отказались бы от подобного рода развлечения. Алина не такая, и они знали это, поэтому выбор пал на нее. Они хотели власти. Нет. Не над ней. Надо мной. Они получили ее. Частично.

Каждый раз пытался доказать себе, что она шлюха, да, одна из них, одна из тех, с кем мне приходилось работать. В психологии есть метод воздействия, на себя, либо на кого-то другого. Со мной он не сработал. Если я вел себя так с ней, не значит, что она таковой являлась. Это все обман.

38

Кому же я врала? Себя нельзя обмануть, как ни пытайся. Куда я хотела сбежать? Скрыться? Я не имею такой роскоши. Двое охранников грубо схватили меня, я и на сто метров не ушла от борделя. Прохожие пялились на меня, никто не остановил машину, чтобы помочь.

Я сопротивлялась, мне просто заломили руки и забросили в тачку, как бездомную кошку, точно так же меня выкинули в квартире Вестардо. Дверь закрылась. Я долго стояла и смотрела на нее. Он все спланировал. И он больше не показался мне на глаза. Я не знаю, как называется мое чувство. Адреналин зашкаливал в крови, это потупляло боль, затем появилось безразличие, а теперь я одна, наедине со всем, что пришлось испытать. Я бы сказала, что Вестардо заплатит за это, но это не так, это лишь моя злость. Ему все сойдет с рук, как обычно. Как обычно, я спущу ему это с рук. Не могу с этим бороться. Хочу, но не могу. Надеюсь взглянуть в его глаза. Понять, что кроется внутри него. Никогда не пойму. Хочу знать, что заставляет его издеваться надо мной. Ума не приложу. Придет ли он? Если да то, как скоро? Он будет смотреть на меня, как прежде, словно ничего не произошло, все как должно быть. Ни одна мышца его лица не вздрогнет при виде меня.

Я все могу понять, я на многое могу пойти, потому что я рождена с этим. По отцовским меркам, если я не могу что-то продать, значит, я могу продать себя. Я спала за контракты, я спала за долю фирмы, которую мы так еще и не получили, и я могла сделать вид, что забыла о сегодняшнем, начать все с нуля, но нет на это позволения. Так больно внутри, что хочется впиться пальцами в грудь и выдрать все оттуда, чтобы не болело.

Я клялась себе, что не поддамся. Как только я увидела Адриана на кладбище все внутри меня оборвалось и зародилось заново, я снова начала бояться саму себя. Что я смогу снова затянуть себя в эту трясину, стоит Вестардо только захотеть. Он захотел меня. Снова. Но меня ли? Я знаю, он хотел, чтобы я вспомнила о прошлом, расклеилась, а затем он бы добил меня.

Он не любил меня. Никогда. Не знает, что это, не знает каково мне жить с этим. В одну секунду я хочу, чтобы он сдох, а в другую боюсь этого. Я не имею права позволить ему уничтожить меня. Я справилась с этим человеком, когда уехала из Латвии после смерти мамы, он исчез и, я должна справиться снова. И я никогда не имею права забывать о том, что мы оба предатели. Моя мама не заслужила такого отношения.

Все что я делаю, начиная с того, что живу здесь, оскверняет память моей родной матери. Поднимаю голову к потолку, когда медленно стягиваю с себя платье и заползаю на кровать.

– Прости, мам. Я не хотела. Клянусь.