В огне страсти

     — Рада слышать это, Софи. Просто мне показалось, что ты недолюбливаешь Макса. — Бабушка не замечала сильного волнения своей внучки. — Мы приготовим жаркое из свинины и сладкий пирог с кремом. И еще Синклер сбегает в эту бакалейную лавчонку и купит хорошего сыра. Мужчины любят сыр, — добавила она, сняла очки и, казалось, помолодела лет на десять. — Ну, пойду ложиться. Нестерпимо хочется спать.

     Глядя на нее, нельзя было сказать, что пожилая женщина устала.

     Она аккуратно сложила газету, положила ее на столик кроссвордом кверху — завтра утром еще вернется к нему — и встала. Софи тоже поднялась, хотя ей вовсе и не хотелось сейчас оставаться одной, наедине со своими мыслями. Она пожелала бабушке спокойной ночи и поднялась к себе. Не раздеваясь, подошла к большому старинному зеркалу и внимательно вгляделась в свое отражение. Каким же некрасивым показалось ей собственное лицо!

     На следующее утро Софи предложила сестре Купер поменяться дежурствами. Коллега обрадовалась редкой возможности заполучить воскресенье в качестве выходного. Ее не особенно волновали мотивы, которыми руководствовалась Софи. Объяснение, что, мол, «хочется разнообразия», Купер вполне устроило. «Что ж, решено», — подумала про себя Софи. Дома она ничего не говорила об этом вплоть до субботнего вечера. Семья спокойно отнеслась к ее странному решению, дав, однако, понять, что она еще пожалеет о загубленном воскресном вечере. На работе Софи было не по себе: Ионхер ван Остервельд так мил!

     Стояло волшебное утро, когда она отправилась в воскресенье в больницу. На лазурном небе светило солнышко. И хотя лучи его уже не грели, это не слишком огорчало — спасибо, солнышко, и на этом. Однако настроение Софи совершенно не гармонировало с умиротворенным настроением осенней природы, а скорее было сродни урагану баллов эдак в девять и сильнейшему ливню, сопутствующему ему.

     Первую половину дня она провела в операционной, обучая практическим навыкам двух младших медсестер, дежуривших с ней. В операционной сегодня тихо, только голоса трех девушек изредка нарушали безмолвие облицованной кафелем комнаты. Софи оставила девушек чистить инструменты, а сама пошла в ортопедическую операционную, чтобы выпить кофе с сестрой Скиннер — хорошенькой молоденькой блондинкой, похожей на кинозвезду. Она так часто влюблялась, что Софи уже сбилась со счету, скольких мужчин сестра Скиннер сменила; тем не менее Софи прекрасно к ней относилась и всегда готова была выслушивать ее истории об очередных любовных победах. И конечно же Скиннер не смогла обойти вниманием их нового хирурга.

     — Я должна с ним познакомиться, — воскликнула она. — Я видела однажды, как он выходил из операционной; он не заметил меня, а ведь мог бы и остановиться.

     Софи усмехнулась:

     — И остановился бы, если б увидел.

     Скиннер отодвинула свой кофе.

     — Софи, дай мне знать, когда вы пойдете завтра на перерыв, — у вас ведь по понедельникам есть операции? У нас — нет. Я зайду к вам под предлогом одолжить какой-нибудь инструмент, вот тогда-то ты и представишь меня. — Она задумчиво посмотрела на Софи. — Скажи, а характер у него такой же приятный, как и лицо?

     Софи одобрительно кивнула:

     — Ну что ты, естественно. Он добросовестно относится к своей работе и, кстати, никогда не роняет иглы и тампоны на пол.

     — Ну перестань, меня совсем не это в нем интересует. Послушай, Софи, он талантливый хирург с положением, да еще такой миловидный, будь я на твоем месте, давно бы уже выбралась с ним куда-нибудь пообедать.

     Софи засмеялась:

     — Я не сомневаюсь; но все дело в том, что я — это не ты, дорогуша. Ты такая хорошенькая, что, когда мужчины видят тебя, сразу хотят пригласить куда-нибудь. А будь ты мужчиной, скажи, посмотрела бы на меня дважды? — В ее голосе не было злобы. Она поднялась, собираясь уходить. — Я позвоню тебе в понедельник около одиннадцати. Ассистировать будет Том Каррадерз; я придумаю что-нибудь, чтобы вызвать его из операционной, и вы останетесь вдвоем. Вот тогда-то ты сможешь испытать на нем силу своих чар.