В огнях Майдана

Ночь пролетела незаметно словно след от самолёта, оставив после себя лишь белую дымку. Первые лучи утреннего солнца настырно пробивались через выцветшие шторы, резали ещё не раскрывшиеся после тяжёлого ночного сна глаза. Но это было не единственная причина заставившая меня проснуться потревожив мой чуткий сон. Непрекращающийся оглушительный стук барабанной дробью разносился по всей квартире.

В коридоре послышалось торопливое шарканье тапочек, дверной замок щёлкнул два раза, впустив с порывом свежего воздуха нарушителя безмятежного утреннего покоя.

– Здрасьте, Павел Петрович! – Раздался торжественно возбуждённый незнакомый мужской голос.

– Ну здравствуй, Серёженька. Шо эт ты спозаранку да на ногах?

– Так как спать, дядя Паша, когда такое…

– Какое такое? – Перебивая парня от удивления вскрикнул старик.

– Майдан, тятенька.

– Шо за майдан? Праздник шоль новый какой? Опять чей как черти порядитесь да пойдёте народ пугать.

– Да какой праздник – революция. Сейчас этих чануш москальскими харчами зажравшихся снесем, ву Европу вступим, да будет мир и покой на всей Украинской земле.

– Эх ты какой, шустрый! Уйдут эти, придут другие… И шо тогда?

– А мы их метлой паханой с Украины… Да за нас знаете кто…

– Кто?

– Tech camp kyiv.[3] – К удивлению старика на чистейшем английском выдал паренёк. Ты что ж батько – телевизор совсем не смотришь?

– Да больно он мне нужен.

– Так как же так? Сейчас вся Украина от экранов не отходит. С самого Майдану каждый день вещают.

– Да кто ж вещает то?

– Обнови, дедуль. Три канала новых появилось. Не брешут! Всю правду вещают.[4]

– А отколе ж тебе знать что не брешут?

Спор разразившейся в коридоре начал приобретать ожесточённый характер, мне ничего не оставалось делать, как встать и вступиться за нашего вчерашнего спасителя. Набравшись духу я пошатываясь встала, в спешке одевшись, из последних сил пулей ворвалась в коридор, окончательно сбив с толку обоих оппонентов политических дебатов, для убедительности упёрлась рукой в стену, что бы не выдавать ещё валившей с ног слабости. Черные глаза удивлённо окинули меня с ног до головы, слов больше не осталось, молодой парень огромного роста смутился, словно ребёнок сжав плечи втянул шальную голову, его щёки залил багровый румянец. Посчитав его смущение добрым знаком я ринулась в атаку.

– Всё нормально? – Укоризненно окинув презрительным взглядом парня с ног до головы, я встала в позу. Отец часто смеялся над этой нелепой особенностью, но связываться не хотел и наверное действительно так я выглядела более устрашающе, не смотря на свой скромный рост. Никогда не позволяя себе грубости по отношению к старшим, я не терпела этого и в других. Словно Моська была готовы прыгнуть и искусать этого слона, если бы только мне сказали фас, но этого к обоюдному счастью не произошло.

К моему удивлению реакция Павла Петровича была необъяснимой. Он смотрел на меня широко раскрытыми глазами, словно наяву увидел призрак. Руки затряслись, губы раскрылись от удивления в них смешались трепетная забота, отцовский ропот и радость. Я никак не могла понять что происходит.

– Доченька, – взмолился он, – я так рад что тебе лучше.

– Лучше? – Минуту я колебалась вспоминая всё происходящее, вчерашний день, предательство Коли, побег из его дома, истерзанную извергами женщину с двумя малышами. Но не могла вспомнить ничего, что могло бы вызвать подобной заботы, и лишь качнула головой.

– Мы очень испугались за тебя… – вполголоса продолжил старик, совершенно позабыв и об утреннем госте, и о ещё недавно бушевавшем споре.

– Но почему? – Я лишь изумлённо качнула головой, или она качнула мной, ни чего не понимая я лишь ждала ответа на единственный интересовавший меня вопрос.

– Так, – едва заметив моё лёгкое головокружение, пожилой мужчина подхватил меня под руки. – Помоги, что встал как столб.

Они бережно переместили меня назад, в ту самую комнату из которой всего минуту назад полная сил я вырвалась словно из плена. Не пытаясь сопротивляться лишь хотела понять что происходит. Услышанное ввергло меня в шок.