Въ огонь и въ воду

— Выпейте это вино, которое искрится, какъ любовь въ моихъ глазахъ; это принесетъ вамъ счастье, а если вы черезъ меня выиграете, то вдь будетъ же мн жемчужное ожерелье съ рубинами: жемчугъ за мои зубы, а рубины — за мои губки.

Вс прочія дамы тоже вертлись около него, и каждая, въ свою очередь, также что-нибудь у него выпрашивала; а онъ общалъ все, чего он хотли. Присвши къ игрокамъ, онъ одной рукой оперся на столъ, а другою открылъ одинъ изъ мшковъ, положилъ горсть золота на карту и вскричалъ:

— Сто пистолей для начала на пиковую даму!.. Пиковая дама брюнетка, какъ и ты, моя милая, и если она выйдетъ, то и на твою долю достанется!

Графъ сталъ метать карты; дама пикъ проиграла.

— Червонная дама блондинка, какъ ты, моя прелесть, сказалъ онъ весело, обратившись къ другой сосдк: двсти пистолей на ламу червей, и если она выиграетъ, я высыплю ихъ теб въ ручку.

Опять стали метать карты, и червонная дама тоже не выиграла…

— Не отставай! сказала брюнетка,

— Продолжай! сказала блондинка.

Игра пошла живо и скоро. Когда графъ де Монтестрюкъ выигрывалъ, хорошенькіе розовыя пальчики протягивались къ кучк золота, которую онъ подвигалъ къ себ, и брали себ, сколько хотли. Когда онъ проигрывалъ, ножка дамъ сердито стучала по полу.

Черезъ часъ изъ перваго мшка не оставалось ничего. Графъ бросилъ его далеко за себя.

— Продолжай! сказала блондинка.

— Не отставай! сказала брюнетка.

Но графа Гедеона и не нужно было подзадоривать. Въ жилахъ у него былъ огонь, а въ глазахъ сверкало золото.

— На четыре удара весь мшокъ, крикнулъ онъ: и по пятисотъ пистолей ударъ! Но теперь — въ кости.

Онъ схватилъ дрожащей рукой одинъ изъ стакановъ и тряхнулъ имъ. Молодой человкъ большаго роста съ рыжими усами и ястребиными глазами взялъ другой стаканъ и тоже тряхнулъ.

— Согласенъ на пятьсотъ пистолей, сказалъ онъ; если я и проиграю, то отдамъ вамъ только назадъ то, что у васъ же выигралъ.

Кости упали на столъ. Вс головы наклонились впередъ, дамы приподнялись на носки, чтобъ лучше видть.

— Четырнадцать! крикнулъ графъ Гедеонъ.

— Пятнадцать! отвчалъ человкъ съ рыжими усами.

Въ четыр удара графъ проигралъ второй мшокъ. Онъ бросилъ его на другой конецъ залы.

— У меня есть еще третій, воскликнулъ онъ и3 развязавъ его, высыпалъ золото передъ собой.

— Послдній-то и есть самый лучшій! сказала красавица съ черными волосами.

— На два удара послдній! сказала блондинка. Графъ сунулъ руки въ кучку и раздлилъ ее пополамъ.

— Кому угодно? спросилъ онъ.

— Мн! сказалъ капитанъ съ рубцомъ на лиц… Тысяча пистолей! да этого не заработаешь и въ двадцать лтъ на войн.

— Такъ маршъ впередъ! крикнулъ графъ Гедеонъ и подвинулъ впередъ одну изъ кучекъ.

Настало мертвое молчаніе. Кости покатились между двумя игроками. Дв женщины, помстившіяся съ обихъ боковъ у графа Гедеона, опершись рукою на его плечо, смотрли черезъ его голову.

— Семь! сказалъ онъ глухимъ голосомъ, сосчитавъ очки.

— Посмотримъ! кто знаетъ? сказала брюнетка.

Капитанъ въ свою очередь бросилъ кости.

— Семь! крикнулъ онъ.

— Счастье возвращается! сказала блондинка. Поскорй бросай, чтобъ оно не простыло.

Графъ бросилъ.

— Шестнадцать! крикнулъ онъ весело.

— Семнадцать! отвчалъ капитанъ.

Графъ де Монтестрюкъ не много поблднлъ: первая кучка уже исчезла, но онъ тотчасъ же оправился и, подвигая впередъ другую, сказалъ:

— Теперь идетъ аррьергардъ!

Это былъ его послдній батальонъ; у всхъ захватило дыханье. Оба противника стояли другъ противъ друга; разомъ опрокинули они свои стаканы, и разомъ ихъ сняли…

У графа было девять; у капитана десять.

— Я проигралъ, сказалъ графъ.

Онъ взялъ мшокъ за уголъ, встряхнулъ его и бросилъ на полъ. Потомъ поклонился всей компаніи, не снимая шляпы, и твердымъ шагомъ вышелъ изъ комнаты.

II Ночное свиданіе

Еслибы графъ Гедеонъ, узжая изъ Монтестрюка, вмсто того чтобъ хать въ Лектуръ, похалъ по дорог, которая огибала замокъ, онъ бы замтилъ, что свтъ отъ мсяца, какъ уврялъ Францъ, на стекл въ комнат графини, не исчезалъ и даже не слаблъ, когда мсяцъ скрывался за тучей. Этотъ огонь дрожалъ на окн башни, стна которой была выведена на отвсной скал; внизу этой башни не замтно было никакого отверстія. Въ этой сторон замка, слывшей неприступною, никто даже и не подумалъ вырыть ровъ.

Въ то время какъ графъ пускалъ своего коня въ галопъ по дорог въ Лектуръ, еслибы стоялъ часовой на вышк, прилпленной, будто каменное гнздо, къ одному изъ угловъ башни, онъ бы непремнно замтилъ неясную фигуру человка, вышедшаго изъ чащи деревьевъ, шагахъ во сто отъ замка, и пробиравшагося потихоньку къ башн, по скатамъ и по кустарникамъ.