В орбите войны: Записки советского корреспондента за рубежом. 1939–1945 годы

Шведские вечерние газеты, вышедшие в тот день около полудня, тревожно и многословно описывали паническое бегство парижан из столицы. Все дороги, ведущие на юг и запад, были настолько забиты, что пробраться в Париж можно только пешком. Над министерствами и другими важными правительственными учреждениями поднимались клубы дыма: жгли документы, которым не следовало попадать в немецкие руки. Хотя германские самолёты ещё не появлялись над французской столицей, весь город со страхом ждал нападения пикирующих бомбардировщиков. Захват Парижа ожидался со дня на день или даже с часа на час.

Во второй половине 18 мая шведское радио передало только что записанное обращение французского премьер-министра Рейно к народу с призывом не поддаваться панике, соблюдать порядок и верить в победу. И опять вместо призыва оказать врагу всенародное сопротивление прозвучали пустые фразы: «Победитель Вердена, тот, благодаря которому неприятель не прошёл в 1916 году, благодаря которому дух французской армии ожил в 1917 году, маршал Петэн отныне будет со мной, как министр без портфеля и заместитель председателя совета министров. Он останется на этом посту до победы!»

На другой день с такой же напыщенностью было преподнесено назначение генерала Вейгана главнокомандующим союзными армиями вместо смещённого Гамелена. По словам корреспондента Рейтер, в Париже убеждены, что генерал Вейган сумеет быстро организовать энергичный отпор германскому наступлению. «Если Мандель, назначенный министром внутренних дел, был правой рукой Клемансо, то Вейган, — говорилось в сообщении, — был правой рукой маршала Фоша. Указывают, что Вейган никогда не знал поражений. Один из его сотрудников заявил, что «Вейган любит опасность и что с ним никакая ситуация не кажется безнадёжной»».

В Париже, как отмечали в те дни шведские корреспонденты, пытались найти спасение, укрываясь в тени выдающихся государственных деятелей и полководцев прошлого, и хватались за людей, на которых лежал отблеск их славы. Они, правда, сомневались, что Петэн способен привести Францию к победе. Ему уже исполнилось 84 года, и в последние годы его имя всплывало лишь в связи с поддержкой престарелым маршалом кагуляров (правых экстремистов), выпадами против французской демократии и выступлениями в пользу сближения с нацистской Германией и фашистской Италией. Вейгану было «только»… 73 года, и о нём много говорили в последний год, когда ему поручили подготовку нападения на советский Кавказ.

Обращение к теням прошлого и их наследникам не помогло. 20 мая германские танки захватили Абвилль, стоящий у впадения реки Соммы в Ла-Манш. Весь север Франции был отрезан вместе с тремя французскими армиями, британскими экспедиционными силами и всей бельгийской армией.

21 мая Рейно, выступая в сенате, произнёс речь, в которой обычный пафос политикана заглушался отчаянием. «Отечество в опасности, — говорил он. — Мой первый долг сказать правду сенату и стране. Маас всегда считался крупным препятствием для противника. Вследствие невероятных ошибок, за которыми последуют наказания, мосты на Маасе не были уничтожены. По этим мостам прошли бронетанковые дивизии, впереди которых летели боевые самолёты, нападавшие на редкие французские дивизии, плохо укомплектованные офицерским составом и плохо обученные для отражения таких атак. Так была подорвана эта ось, на которую опиралась французская армия. На протяжении ста километров была образована брешь, в которую вторглась германская армия. Как мы дошли до этого? Если бы мне сказали, что только чудо может спасти Францию, я бы ответил, что верю в чудо, так как верю во Францию!»