В орбите войны: Записки советского корреспондента за рубежом. 1939–1945 годы

В один и тот же день — 29 мая — шведские газеты, не скрывая удивления и некоторой паники, объявили о капитуляции бельгийской армии, сложившей оружие по приказу короля, и о массовой эвакуации английских экспедиционных сил с континента. Адмиралтейство, как рассказывали лондонские корреспонденты, собрало в южных портах Англии, по словам одного очевидца, «всё, что могло плавать» — не только военные суда и транспорты, но и катера, буксиры, яхты, речные паромы, рыбацкие лодки, парусники. Первые тысячи эвакуируемых перебрались через канал на второй или третий день после захвата германскими танками Абвилля, и поток бегущих увеличился сразу, как только эти танки повернули вдоль берега Ла-Манша на север, а 27 мая началась массовая эвакуация частей английской армии, отступавших к Дюнкерку — ближайшему к Англии крупному порту. Хотя количество эвакуированных не называлось, речь шла о десятках тысяч (фактически за первые четыре дня в Англию было доставлено более 126 тысяч человек).

Сообщения из Лондона вызывали у нас недоумение: они противоречили хвастливым германским утверждениям, что окружённые у Дюнкерка английские экспедиционные силы обречены на полное уничтожение. В переданной 29 мая ДНБ сводке ОКВ прямо говорилось: «Британская армия, стиснутая со всех сторон на маленькой территории вокруг Дюнкерка, идёт к своему полному уничтожению под концентрированными ударами наших атак». Утверждения о том, что окружённые у Дюнкерка английские войска уничтожаются шаг за шагом, повторялись каждый день до 3 июня включительно.

А 4 июня мы получили подробное изложение выступления Черчилля в палате общин, где он объявил, что за 6 дней из Северной Франции в Англию эвакуировано 200 тысяч английских и почти 140 тысяч французских войск. Правда, войска оставили всё вооружение — не только все танки, всю артиллерию, все грузовики и машины, но во многих случаях и лёгкое оружие — ручные пулемёты и даже винтовки. Всё же удалось спасти солдат, испытавших беды войны и научившихся отражать атаки врага, а также действовать, не пугаясь пикирующих бомбардировщиков. Они могли стать крепким ядром новой армии, готовой защищать Англию. Особая хвала была воздана английским лётчикам-истребителям, которые, действуя с южных аэродромов, прикрыли с воздуха эту эвакуацию. Они помешали бомбардировщикам люфтваффе безнаказанно бомбить и обстреливать как солдат, ждавших эвакуации в песчаных дюнах вокруг города, так и суда, доставляющие их через канал. Новые истребители «спитфайры» оказались быстрее и сильнее «мессершмиттов».

Берлин ответил на речь Черчилля раздражённо-хвастливой сводкой ОКВ, в которой англичане обвинялись в трусливом бегстве с континента под прикрытием французских союзников, заплативших за английское вероломство не только своей кровью, но и пленом: 150 тысяч французов, оборонявших Дюнкерк, сдались германским войскам.

Английские газеты и сочувствующие им шведские издания, усердно поносившие французов за «неумение воевать» и возлагавшие на французскую армию и её командование вину за катастрофически неудачный ход войны, постарались преподнести успешную эвакуацию английских экспедиционных сил с европейского континента как «замечательный успех», и некоторые хвалебные повествования об этом событии были озаглавлены в газетах как «Поражение, превращённое в победу» или «Катастрофа, ставшая триумфом». Лишь обозреватели прогерманских газет, откровенно высмеивая эти восторженные описания, указывали, что войны ещё ни разу не выигрывались «с помощью бегства от противника» и что эвакуации всегда были излюбленным способом англичан выходить из безнадёжного или трудного положения за счёт союзников, которым приходилось прикрывать английское отступление.

«Чудо у Дюнкерка», как окрестили английские газеты эвакуацию своей армии из Франции домой — а проанглийские шведские газеты подхватили это название, — действительно вызывало удивление. И в те дни появилось много противоречивых сообщений, заявлений и статей, авторы которых пытались объяснить это загадочное явление. Бесспорным был факт, что английское военное командование начало готовиться к эвакуации, как только германские танки переправились через Маас у Седана, захватили город и ринулись на запад, устремляясь к Ла-Маншу. Уже 16 мая Черчилль, прилетевший в Париж, известил Лондон, что французское командование требует немедленно перебросить в Северную Францию 10 эскадрилий истребителей. Он считал нужным поддержать это требование, объяснив членам английского военного кабинета, что самолёты могут потребоваться, когда возникнет необходимость эвакуировать английскую армию. Военный кабинет, возражавший ранее против посылки английской авиации во Францию, согласился с предложением Черчилля, но поставил условие, чтобы эти эскадрилий действовали только с английских аэродромов, особо отметив, что отсюда они надёжнее обеспечат предстоящую эвакуацию.