Спустя 30 лет, в 1974 году мне довелось побывать в Польше в качестве одного из победителей конкурса журнала «Огонек» на лучшее знание Польской Народной Республики. Я посетил советское воинское кладбище-мавзолей в Варшаве. Внимательно осмотрел таблички, установленные на братских могилах павших в районе Велишев — Яблонно-Легионово, но не обнаружил имени Нагуманова. Выяснилось, что польские товарищи не имели всех необходимых данных. После моего представления, сделанного Польскому Красному Кресту на месте, меня заверили, что фамилия Героя Советского Союза Дайлагая Сыраевича Нагуманова будет занесена в списки захороненных. В те же дни я выступил на страницах газеты Войска Польского «Жолнеж Вольности» с рассказом о героическом подвиге Д. С. Нагуманова, совершенном на польской земле. Сделал также представление в Москву.
Прошло около четырех лет, и в июне 1978 года я получил сообщение из Москвы от Исполкома Союза обществ Красного Креста и Красного Полумесяца СССР, текст которого привожу:
«Уважаемый Всеволод Степанович!
Польский Красный Крест просит передать Вам, что фамилия Героя Советского Союза старшего лейтенанта Нагуманова Дайлагая Сыраевича внесена в списки захороненных на советском воинском кладбище в г. Варшаве, ул. Жвирки и Вигуры, в братской могиле № 308.
Зам. начальника правления по розыску
Исполкома СОКК и КП СССР
Я считал своим долгом от имени однополчан довести до конца дело увековечения памяти нашего героя в Польше и глубоко благодарен всем, кто оказал мне в этом помощь.
В городе Стерлитамаке свято хранят и чтут память о своем земляке-герое. У входа в школу № 4, где он учился, установлена мемориальная доска. В школьном музее Боевой славы, посвященном Нагуманову, большой портрет героя, написанный местным учителем физики.
Имя Дайлагая носит пионерская организация школы. А жители Стерлитамака, останавливаясь на углу улиц К. Маркса и Д. Нагуманова, еще и еще раз вчитываются в скромную табличку, и перед их глазами встает образ бесстрашного советского воина, отдавшего жизнь за свободу и честь не только своей Родины, но и польского народа.
Грамота Президиума Верховного Совета СССР о присвоении Дайлагаю Сыраевичу звания Героя Советского Союза украшает большую экспозицию городского музея, посвященную Великой Отечественной войне.
Именно к таким героям относятся строки из стихотворения поэта Роберта Рождественского:
После гибели Нагуманова Лукин, посоветовавшись со мной, решил назначить командиром танкового взвода лейтенанта Бобылева.
Видя, как тяжело переживает Бобылев потерю своего командира и боевого друга, я сказал ему:
— Андрей Денисович, помни, что ты — боец. Нельзя полностью отдаваться чувству скорби. Нацель себя и своих людей на то, чтобы отплатить врагу за горечь утраты. Понял?
— Понял, товарищ майор. Отплатим.
А вскоре он подтвердил свои слова на деле.
Во взводе оставалось два танка: лейтенанта Андрея Бобылева и лейтенанта Федора Герасименко. Они стояли в засаде на опушке кустарника. Впереди, на песчаном холме, тоже покрытом мелким кустарником, занимал позицию стрелковый батальон. Дальше, по скатам двух небольших высот, — вражеские траншеи. На высоте слева был оборудован окоп для «тигра», который имел широкую зону обстрела. Пулеметным огнем он не давал поднять головы нашим стрелкам.
Нам с Лукиным с НП было видно, что при налете авиации фашистский танк уходил с высоты и укрывался в лесу. Это, конечно, заметил и Бобылев.
— Уничтожить «тигр»! — скомандовал Лукин.
— Понял, выполняю.
И вот уже мы наблюдаем, как две «тридцатьчетверки» начинают «охоту». Выдвинувшись к переднему краю своей пехоты, они из-за кустарника сделали по два выстрела бронебойными. «Тигр» огрызнулся. Бобылев сменил позицию. Он примерялся, прикидывал, как получше поразить «панцерника». Ведь с какой стороны не подойдешь — из окопа торчит только его пушка.
— Приготовь подкалиберные снаряды. Выжди, пока появятся наши бомбардировщики, — ориентирует Бобылева Лукин. Он делает расчет на то, что при появлении бомбардировщиков танк попытается уйти с высоты.