В открытое небо

Жильберта встречает его со слезами радости на глазах и крепко обнимает. Она такая маленькая, что полностью скрывается в его объятиях.

– Я так за тебя волновалась!

А он отвечает ей удивленным взглядом. Излучающая уверенность улыбка Мермоза призвана показать, что любые опасения не имели под собой оснований.

– Я есть хочу!

– Капитан приглашает нас за свой столик, пообедать. Хочет с тобой познакомиться.

– Тогда пойдем к капитану. Очистим судно от запасов провизии!

Корабль должен поднять якорь на следующее утро, и Жильберта вручает ему свой надушенный платочек.

С причала Мермоз машет ей ее же платочком.

– Когда доберешься до Франции, я уже буду там – встречать тебя!

Через два дня из Флорианополиса прилетает Виль и привозит сто пятьдесят килограммов собранной по всей линии корреспонденции с пунктом назначения «Франция».

Мермоз рвется вылететь немедленно. Горит желанием продемонстрировать, что еженедельная линия авиапочты между Америкой и Европой не только возможна, но и необходима. Легкий бриз развевает волосы. Бриз хочет о чем-то ему сказать, только он не слышит.

Баркас отбуксировал «Графа Де-ла-Волькс» за железнодорожный мост. Ветерок легкий, но боковой. Такой для взлета не годится, однако ждать перемены ветра можно днями. Гимье и Дабри на своих местах, а безоблачное небо, безупречно голубое, их как будто ждет. Мермоз поворачивает ключ зажигания, машина скользит по поверхности Потенжи, но не взлетает. Мермоз тянет за узду, но лошадь не встает на дыбы. А при увеличении скорости с грохотом отделяется левый поплавок.

Поплавок оперативно восстанавливают, и Мермоз намерен вновь приступить к взлету. И снова «Граф Де-ла-Волькс» разгоняется, но не поднимается в воздух. Без встречного ветра ему не на что опереться, не на что положить пять тонн своего веса.

Из Монтодрана приходит рекомендация специалиста по аэронавтике: нужно дождаться смены ветра. Но он не специалист. Он Жан Мермоз. И он пробует в третий раз, теперь против течения. И четвертый – развернувшись в другую сторону. Пятая попытка. Шестая… В два часа утра предпринимается восьмая попытка взлететь с воды, но она также не имеет успеха. Его проклятия несутся по всей линии. После восьми бесплодных попыток ему приходится дозаправить топливные баки и заняться осмотром машины.

Наутро без изменений, все тот же боковой ветер. Он пробует отбуксировать гидроплан в другую точку реки и снова, на полном газу, пытается взлететь. К полудню сделано уже шестнадцать попыток, но подняться в воздух им не удается. К рассвету разъяренный Мермоз дает отбой. Боковой ветерок, словно жестокий шутник, ерошит ему волосы.

На следующий день два члена экипажа завтракают в полном молчании. Более тридцати попыток, а ветер все тот же. Дабри и Гимье друг с другом уже переговорили. Они считают, что бесполезно продолжать биться головой о стену, упорствуя в стремлении взлететь при условиях – в чем они уже имели возможность убедиться, – при которых этот маневр невозможен и может привести к катастрофическим последствиям.

Двадцать дней в месяц здесь обычно дует южный ветер, который им и нужен, однако этот западный, едва заметный, практически неощутимый, снова тут как тут. Продолжаются попытки взлететь, и все без толку. При последней попытке сильный порыв ветра скоростью сто километров в час едва не опрокидывает гидроплан. На следующий день все, как в кошмарном сне, повторяется.

Он сидит на камне и не отрывает взгляда от спокойно текущей воды, которую уже успел возненавидеть. И даже не слышит, как подъезжает машина и к нему подходит человек с телеграммой из центрального офиса. Месье Дора имеет сообщить, что пятьдесят три попытки – это уже слишком. Что они не могут откладывать отправку почты и что ему следует загрузить мешки на борт первого же корабля, идущего в Европу.

Служащий ожидает дальнейших инструкций, но так их и не получает. Мермоз, уйдя в себя, глядит на облака над бесстрастными кронами деревьев. Телеграмма зажата двумя пальцами, и он внимательно ее разглядывает. Сначала – со злостью, а потом – с любопытством. Прямоугольный листок бумаги нервно трепещет на ветру. На ветру? Мермоз поворачивает лицо навстречу ветру. Ветер сменился – он южный!

Он поднимается и громко кричит:

– Гимье, Дабри… по местам!

Мермоз заводит мотор, набирает скорость, и «Граф Де-ла-Волькс», заскользив по спокойной глади лагуны, легко, без видимых усилий, поднимается над водой.