В открытое небо

Он не испытывает какого-либо интереса к гонке за рекордами, однако в этом случае победителя ожидает премия в сто пятьдесят тысяч франков. Через месье Дора Тони удалось получить прямо с авиазавода новый «Симун», во что и были вложены его последние сбережения. Затея эта совершенно не понравилась его прежнему шефу, который сказал, что все эти соревнования – просто цирк, что к серьезной авиации они отношения не имеют. Но Тони настаивал. Ему нужны эти деньги, и он был уверен, что с легким, как перышко, «Симуном» он сорвет банк.

Тони идет покупать свечи, пока не поздно. Ходить пешком он не любит, но проветриться нужно. Доходит до реки и по мосту Понт-Рояль переходит на другой берег. На площади Пирамид замечает группу людей с плакатами, на которых изображены какие-то символы. Они яростно выкрикивают лозунги: за гордость Франции и против лживых политиканов. Подойдя поближе, он понимает, что они из «Огненного креста», той самой партии полковника Де-ля-Рок, которая слишком напоминает другие фашистские партии, что возникают и расцветают во всей Европе, будучи созданы по итальянской модели Бенито Муссолини.

Они хотят изменить мир, но сделать это, если понадобится, намерены силой. Устанавливают небольшую трибуну, на которую поднимется кто-то из лидеров и начнет говорить речь. Кто-то подходит к Тони и заявляет, что здесь пройдет чествование Жанны д’Арк, но все говорит о том, что это мероприятие будет из тех, что организуются не ради чествуемого, а против кого-то. На трибуну, вещать перед собравшимися, поднимается крупный человек, на котором двубортный пиджак сидит, как влитой, а на рукаве красуется лента с черным партийным символом.

– Мы не заслуживаем тех политиков, которых имеем. Они забыли рабочий народ, опустили руки перед другими державами и позволяют стране утрачивать гордость. Мы не можем этого позволить. И не позволим!

Раздаются крики: против политиков, против коррупции, против безработицы. Тони столбенеет. Он не может отвести взгляд от оратора с импровизированной трибуны, который энергично жестикулируя, говорит о достоинстве, чести, мужестве, патриотизме… Тони испытывает искушение сделать несколько шагов вперед и удостовериться, но на самом деле это ему и не нужно. Там, на трибуне, он видит именно его. Мессианствующего. Категоричного.

Мермоз!

Ему и раньше приходилось слышать речи своего друга, преисполненные негодованием по отношению к политикам, в которых он видел индивидов, спрятавшихся в броню своих кабинетов; слова человека, глубоко уязвленного тем, что так бесславно было покончено с великой авиационной мечтой «Аэропостали». Ему приходилось наблюдать, как друг его с такой силой стучит кулаком по столику в кафе, что подпрыгивают вешалки. Все эти слова он от него уже слышал. Но вдруг ему кажется, что теперь слышит он их впервые. Будучи произнесены в окружении этих штандартов, с этим приложением в виде повязок и маскарадом штатских в военных беретах, слова звучат по-иному. Они другие.

Он остается до самого конца. До заключительного «Да здравствует Франция!».

И пока народ отправляется вслед за знаменосцами, идущими далее по намеченному маршруту, его друг оказывается в окружении адептов, которые его поздравляют, хлопают по спине, стараются увлечь за собой. При очередном повороте головы вследствие своей чудесной интуиции Мермоз понимает, что кто-то глядит на него с другого конца площади.

С мягкой твердостью он стряхивает с себя поклонников, как мог бы стряхнуть хлопья снега с плаща.

– Тони…

– Жан! А я и не знал, что ты вместе с этой… группой.

– Де-ля-Рок вернул нам веру во Францию, которой народ лишился.

– Веру?

– Здесь я нашел настоящую Францию: рабочие, студенты, военные, коммерсанты. Те люди, что создают величие этой страны, а против них продажные политики и банкиры, ослепшие от денег. Мы все поменяем.

– Но как, Жан? Занявшись политикой?

– Ты же знаешь – я ненавижу политику.

– Но твоя партия участвует в выборах. Это и есть заниматься политикой. Ей понадобятся деньги, чтобы финансировать кампанию, и придется пойти в банк. Все как всегда.

Люди вокруг внимательно смотрят на своего лидера с черной повязкой на рукаве, ожидая его ответа.

– Ты интеллектуал! – презрительно роняет он. – Своими вечными рассуждениями и сомнениями вы все выхолащиваете!

Мермоз никогда до тех пор так жестко с ним не говорил, и Тони, как это обычно происходит с детьми, когда их отчитывают, печально опускает голову. За Мермозом пришли сразу несколько человек – его зовут возглавить колонну. Среди собравшихся выделяется угрюмый мужчина, грудь которого покрыта панцирем медалей. Это полковник Де-ля-Рок.

Сторонники птичьей стаей окружают со всех сторон Мермоза и уносят его на своих крыльях. Тони головы не поднимает. Знает, что если и взглянет, то уже не сможет различить его в этой толпе.