В открытое небо

Мермоз пропал седьмого декабря. Это Рождество он не замечает. Отказывается выходить в новогоднюю ночь, и Консуэло, огорчившись, выходит из дома одна, надев весьма откровенное платье с обнаженной спиной. Новый, 1937 год Тони встречает в халате на диване. Ожидает какого-то чуда на Рождество, чудесного появления Мермоза с наступлением Нового года. Но проходит первое число, потом второе. Ничего.

Однажды вечером в первых числах января Консуэло приглашает домой своих друзей, чтобы продемонстрировать им керамику, расписанную ею в том геометрическом стиле, который, по ее словам, является ацтекским. Но едва лишь они, смеясь и толкаясь, вваливаются в квартиру, Тони выставляет их за порог. Ему нужно одиночество, нужна тишина – на случай, если зазвонит телефон.

Проходит месяц. Он зарос так, что похож на потерпевшего кораблекрушение. Телефон не звонит.

Утро, звонок в дверь. Тони нехотя поднимается и идет открывать. Он не готов к гостям: давно не мылся, из-за стресса без конца ест и набрал уже несколько лишних килограммов. Открывает дверь, а за ней – серьезное лицо Гийоме.

Они смотрят друг другу в глаза. Анри из стороны в сторону качает головой.

– Спасательная операция прекращена.

Мермоз не вернулся. И не вернется уже никогда.

У Тони дрожит нижняя губа и из глаз выбегают горячие, словно рожденные в недрах Земли, слезы. Он обнимает Анри, и они вдвоем наконец-то могут оплакать друга и с миром его отпустить.

Гийоме достает из кармана пару носовых платков – каждому.

Тони идет к бару, приносит бутылку коньяка.

– Надо за него выпить.

Гийоме кивает.

– Мермоз ненавидел скорбные прощания.

Глава 79. Париж, 1937 год

Квартира Сент-Экзюпери стала таким местом, где никогда не закрываются двери и никогда не гаснет свет. Одна вечеринка оказывается прелюдией другой. Бывает и так, что кто-то из гостей остается ночевать на диванах, а потом уже просто дожидается, когда следующим вечером начнется очередная вечеринка. Случайным визитерам Сент-Экс и Консуэло представляются самой любящей супружеской парой на свете. А их дом – тем местом, где не кончаются канапе, шампанское, песни, веселые анекдоты и шум до утра. Стороннему и не очень внимательному или несколько перебравшему шардоне наблюдателю могло бы показаться, что они счастливы.

Для Тони неумолчное веселье – маска, позволяющая скрыть тоску в душе, которая там поселилась после исчезновения Мермоза. С ним случился полный писательский паралич. Ему заказывают статьи, которые он не сдает в срок. Он взял авансы за книги, которые так и не написал. Консуэло не знает покоя: то домой, то из дома. С каждым днем терпение его все убывает.

Однажды вечером они получают приглашение на чай в дом супругов Виньи. Консуэло говорит, что очень занята. Она с головой ушла в книгу о карточных гаданиях и часами тренируется на колоде таро. Так что он идет один. Встречая гостя, Николь Виньи объявляет, что супруг ее был вынужден срочно отправиться в командировку.

– Очень жаль, – вежливо говорит он.

– Не жалейте.

Она спрашивает, принес ли он с собой черновики – того, над чем он сейчас работает. Тони всегда носит бумаги в карманах. В одном из карманов находится пара листов с набросками одного из эпизодов, которые он собирается включить в новую книгу о светлых моментах, которые ему удалось испытать в течение почти полутора десятков лет, когда он кувыркался в воздухе. Он читает, а она внимательно слушает.

Когда он закончил чтение, наступает время чая, и она спрашивает, чего он желает.

– Немного чая.

– И больше ничего? – И очень пристально смотрит ему в глаза. Тони безумно нравится ее светлая челка и умные глаза. Кончается все тем, что чай они пьют в постели.

Его визиты в дом мадам Виньи в отсутствие месье Виньи, который, похоже, просто растаял в воздухе, – приятная вставная конструкция из литературы и секса в эту тревожную эпоху.

Когда однажды утром, все еще в пижаме и с головной болью, он берется разобрать пачку писем из банка, сплошь состоящую из неоплаченных квитанций, его охватывает отчаяние. Он протягивает письма Консуэло, а она равнодушно отправляет их в мусорную корзину. Тони хватается за голову.

– Граф, писатель, кавалер ордена Почетного легиона… Почему же мы постоянно сидим на мели?

Единственный выход – принять участие в очередных гонках за рекордами в воздухе, которые так впечатляют жаждущее острых ощущений общественное мнение, когда жизнью рискуют другие. Нужно найти спонсоров и продать права на эксклюзивный репортаж «Л’Ентранзижан».

– Почему бы тебе не написать книгу? – говорит она.

– У меня голова будто свинцом набита.