В ожидании августа

– Что-то молодежь у нас молчит! А ну-ка, Леночка, скажите тост от имени молодого поколения нашего подразделения…

Лена тут же встала, посмотрела на присутствующих, персонально на меня и сказала:

– Не вижу молодого поколения… Я от себя скажу. Андрей Юрьевич, будьте с нами долго, не бросайте нас, полюбите нас. Мы, молодые, очень благодарная публика… Горы свернем за любую ласку. А вы это прекрасно умеете делать. Я это сегодня поняла, когда вы были у нас на этаже. Будьте здоровы и счастливы! Аминь!

Опять хлопки, однако, не перерастающие в аплодисменты. И голос:

– Вот, зараза, молодая… Все ей мало своих сопляков, – это Юлия в пол голоса комментировала тост Елены.

– Юль, слышат ведь, – тихо-тихо сказала Тамара.

– Ну, и что… У меня давно неравнодушие к зрелым мужчинам. Все это знают. Так, девчата? – и она опять засмеялась, показывая свой прекрасный рот, не слишком яркие розовые губы и белые зубы. Она специально не смотрела на меня, но все поняли, о ком идет речь, заулыбались, посмотрели на меня.

– Поскольку Юля меня совсем не знает, будем думать, что она имеет виду Сергея Сергеевича Тужлова…

Стол взорвался хохотом.

– Это подло, Андрей Юрьевич, так издеваться над молодой женщиной…

– Юля, я постараюсь завоевать ваше доверие в самое ближайшее время и докажу вам, что, кроме Тужлова, у вас может появиться еще один вздыхатель…

Присутствующие, принявшие эту пошловатую игру, опять захохотали. А я взглянул на Юлю и с ужасом подумал: «Боже мой, я пропал. Она смотрит на меня влюбленными глазами… Эта чистота ребенка и эта порочность зрелой красивой женщины собраны в ее взгляде. Что будем делать? Умирать? Или жить?»

Тост свой последний я скомкал. Этого и следовало ожидать. Все, что произошло со мной за эти полтора часа, могло бы уложиться в целую жизнь. «Таких темпов можно и не выдержать, – подумал я. – Но без паники и бичевания… Пока это просто секс, биологическая данность. Я люблю свою жену, детей, не собираюсь ни перед кем отчитываться за то, что произошло. Даже перед этой женщиной, которая так сильно и, похоже, взаимно, меня зацепила. Но я еще не ее пленник…»

На метро шли гурьбой, человек пять-шесть. У пешеходной бровки подземки стояла машина с затененными окнами, черного цвета, похожая на лимузины «братков». Юля расцеловалась со всеми, подошла ко мне, протянула руку, сказала:

– Спасибо за подаренное счастье… В машине мой придурок. Он намного моложе тебя. Но в подметки тебе не годится. Ничего не бойся… Таких женщин, как я, ты еще не встречал… Пока-пока…

И, открыв дверцу, быстро шмыгнула в машину. Муж так и не вышел, не помог жене сесть в машину.

Глава – 8.

Выходя из кабинета, я успел позвонить жене, сказать, что все нормально, все довольны, что выдвигаюсь домой. В вагоне метро было полупусто, время – десятый час – уже глухое для нашей ветки: спальные районы успели поглотить не только рабочих, но и служащих, начинающих и в 9, и даже в 10 часов утра трудовую деятельность. Я уселся на сиденье, думал о жене. Последние годы, связанные с ее болезнями, сблизили нас еще сильнее. Моя «мамочка» вошла в неприятный период возраста женщины, когда жар сменяется холодом, тоска и депрессия – несоизмеряемой кипучей деятельностью и беспричинным весельем. Дети знали об этом, даже младший сын стал жить самостоятельной жизнью с однокурсницей по университету, снимая однокомнатную квартирку за мой счет. Да и я приноровился, а проще, не обращал внимания на эти приливы-отливы. Делал все так, как мы жили и десять, и двадцать лет назад.

«Кстати, – подумал я, – скоро 30–летие со дня свадьбы, тридцать лет супружеской жизни… Только надо встретить юбилей без сюрпризов… Без сюрпризов!». Я прекрасно понимал, что и кого я имел ввиду. Но мне не хотелось вспоминать пережитое сегодня, я специально отгонял от себя образ этой женщины. «Что, разве мало красивых женщин? Думай о Тамаре… Просто классика, и мужу никогда не изменит. А Нинель? 40-45, разведена, предана как собака, немного холодновата, угловата, но, смотри, когда ее раскочегаришь, какая красавица становится… И нема, как рыба.

Господи, какую чушь я несу! Ведь скоро и мой ю-би-лей… 50 лет. Вершина горы! Все остальное будет уже с горы… Пока ты на колеснице! Ко-лес-ни-це! И на все это осталось чуть-чуть месяцев. Остальное – умирание… А жена? Ей – 55… Официальный рубеж для выхода на пенсию… Боже мой, надо все спрятать, завуалировать… Она этого не вынесет, не переживет… Я уже лет пять чувствую приближение наших дней рождения по ее самочувствию, настроению, даже умело маскируемому поведению».

…С женой я познакомился, учась на втором курсе вуза, когда уже думал, что все знаю, всех, кого хотел, поимел, когда мое личное окружение не переставало восхищаться моими заметками, опубликованными в областной молодежной газете. У меня даже было красненькое удостоверение внештатного корреспондента официального печатного органа с моим фото, печатью и подписью главного редактора.