В ожидании августа

В кабинет зашёл седобородый отец Евдоким, заулыбался, сказал:

– Благодарствую, Бобо Константинович, за приём. Архиепископ Тихон просил низко кланяться вам, отблагодарить вашу щедрую душу, такую неравнодушную к нашим чадам. Все бумаги подготовлены, проверены, подписаны, сданы в фонд по уведомлению. Будем ждать, с позволения Господа, вашего решения.

– Через два дня мы с Александром собираемся приехать к вам, губернатор ждёт нас для подписания большого соглашения о взаимодействия холдинга и региона. Там будет и отец Тихон, и вас ждём, отец Евдоким. Программа большая, насыщенная, хотя, видит бог, мы не хотели кинокамер, ТВ и газетчиков. Но сие от нас не зависит, так угодно сделать принимающей стороне. Хотя мы с собой журналистов точно не берём. А вам, видимо, придётся на месте подумать о нашей встрече с воспитанниками детского приюта, давайте так сделаем: праздничный обед – мы закажем и оплатим, а концерт – покажут сами детишки. Выберите на каждого хорошую игрушку, мы тоже оплатим их помимо сметы расходов. И уж точно, думаю, что местные журналисты да и собкоры центральных газет и ТВ-каналов не откажутся от таких сюжетов.

– Всё понял, Бобо Константинович, ещё раз спасибо вам, за всё. По приезде обо всём доложу архиепископу Тихону, будем готовиться к встрече с вами, – он пошёл к выходу, я успел сказать ему в спину:

– Ким, подожди меня в приёмной. Я догоню тебя, подброшу до вокзала…

– Вижу, уже подружились. Молодец, Саша, с таким людьми надо дружить, будешь чувствовать себя чище и ближе к богу.

– Бобо Константинович, я всегда буду так информирован о делах фонда? – он прервал меня:

– Нет, конечно! – раздражение почти не чувствовалось, скорее досада прорывалась в голосе хозяина холдинга, – будешь меньше знать, крепче будешь спать. Не обижайся, но за финансы пока отвечаю я и только я, даже в фонде. О его сущности и роли для холдинга я как-то тебе уже рассказывал. И так будет всегда. В другом измерении и другом ракурсе – фонд нам просто не нужен. Переходи тогда в управление социальной защиты населения и там работай для пенсионеров и малоимущих слоёв населения. И второе: я так вас люблю, свою семью, и так вас долго искал и ждал, что всё сделаю, жизнь отдам, чтобы вам жилось спокойно и безопасно. Ну, что ты нахохлился? Все крупные игроки так живут, ты узнаешь получше эту жизнь, освоишься, привыкнешь. И лет через десять-пятнадцать я с лёгким сердцем передам тебе, как единственному наследнику, всю нашу империю…

– Империю зла, – съехидничал я, – ладно, поживём-увидим… Можно, я съезжу к своей девушке, утром, как штык, буду в офисе?

– Об этом и обо всё другом, что касается твоей личной жизни, ты можешь меня не спрашивать. У тебя есть родной отец, мама. Я бы привёз её для знакомства с родителями…

– За подсказку, спасибо. Подумаю, обязательно… – пожал дяде руку, направился к двери, услышал:

– На той неделе пойдём на встречу с нужными людьми в Парламенте, созревай потихоньку, у них скоро выборы.

Глава – 15.

В телефонном разговоре Наталья сказала, что дед явно напрягся, когда узнал, что я решил вечером заехать к ним на дачу. Хотя, в моём понимании, здесь не было ничего предосудительного или необычного. Водителя я предупредил, что задержимся, утром компенсирую время, до офиса доберусь сам, а он может до обеда побыть с детьми. На что Эдуард ответил: "Никогда не расшаркивайтесь перед обслугой. Мы служим вам и знали, на что шли. Такие деньги сейчас дорого стоят, Бобо Константинович позволил нам иметь их. Только служба, всё остальное – не наше дело, – и добавил, – прошу без обид…" А я почему-то подумал о его "горячих корнях" и о том, что он продаст меня первому, кто больше заплатит. Утешало одно: я в принципе никому не нужен.

Второе, о чём спросила Ната по телефону: "Как будешь с работой выкручиваться?" "Наше, советское воспитание, – про себя улыбнулся я и сказал, – это тебя не должно волновать. Ехать до вас и обратно, без пробок, чуть больше часа. Твой дед каждое утро ездил отсюда на работу, вечером – домой".

Встретив у ворот дачи, она сказала:

– Было так трудно, но я уломала деда, ты можешь у нас переночевать, чтобы не тащиться в город. А водителя отпусти домой…

Я опять не смог сдержать улыбки:

– Всё за всех решила, рассчитала, утрясла. Точно Татьяна Васильевна: "И вечный бой, покой нам только снится!"

– Ну Саша, ты даже не похвалишь меня? – она потянулась к моим губам, от неё исходил тонкий аромат мартовской свежести, что тоже напомнило мне любимые духи бабы Тани – "Быть может", затем продолжила, – правда, есть условие: я сплю с бабушкой, дед – на веранде, ты – в моей комнате, ха-ха-хиии, – заливисто засмеялась Ната, – и к нам можно попасть только через веранду, ха-ха-хиии…

– Ну, дед, ну, разведка боем… – только и нашёлся я, что сказать.

Водитель тут же уехал домой, хорошо, что не заезжал в ворота. Милка и Бурый узнали меня, так прыгали и бегали вокруг ног, что я боялся за их сердца: не взорвались бы от восторга. Наталья Савельевна хлопотала с ужином, забрала с собой внучку, генерал, насупившись, восседал в кресле. Сказал: