В ожидании Годо

Владимир. Только улыбаться. (Внезапно улыбка растягивает его рот до ушей, застывает на несколько секунд и так же внезапно исчезает.) Это не одно и то же. Ничего не поделаешь (пауза), Гого.

Эстрагон(раздраженно).Ну, что еще?

Владимир. Ты читал Священное писание?

Эстрагон. Священное...(Думает.)Заглядывал когда-то.

Владимир. В школе, без Бога?

Эстрагон. Уж не знаю, была ли она с Богом или без.

Владимир. А Евангелие ты помнишь?

Эстрагон. Я помню карты Святой земли. Цветные, очень красивые. Мертвое море было бледно-голубое. Смотришь и пить хочется. И я говорил: вот куда мы поедем в наш медовый месяц. Будем плавать. Будем счастливы.

Владимир. Тебе бы поэтом быть.

Эстрагон. Я и был. (Показывает на свои лохмотья.) Разве это не видно. (Молчание.)

Владимир. Так, о чем это я говорил... Как твоя нога?

Эстрагон. Пухнет на глазах.

В л а д и м и р. Ах да, об этих двух разбойниках. Ты помнишь эту историю?

Эстрагон. Нет.

Владимир. Хочешь, я тебе расскажу?

Эстрагон. Нет.

Владимир. Скорей время пройдет.(Пауза.)Два вора были распяты вместе со Спасителем.

Эстрагон. С кем?

Владимир. Со Спасителем. Два разбойника. Один, как рассказывают, был спасен, а другой...(подыскивает слово, противоположное по смыслу слову «спасен»)проклят...

Эстрагон. От чего спасен?

Владимир. От ада.

Эстрагон. Я пойду.(Не двигается.)

Владимир. Но вот...(Пауза.)Как же это так выходит, что... Надеюсь, я тебе не надоедаю.

Эстрагон. Я не слушаю.

Владимир. Как же это так выходит, что из четырех евангелистов только один рассказывает про это. Ведь они все четверо были тут же или где-то поблизости. И только один рассказывает о том, что один разбойник был спасен.(Пауза.)Ну, слушай, Того, ты мог бы все-таки хоть что-то сказать!

Эстрагон. Я слушаю.

Владимир. Один из четырех. А из остальных троих двое совсем ничего не говорят о разбойниках, а третий говорит, что они оба поносили его.

Эстрагон. Кого?

Владимир. Что?

Эстрагон. О чем это ты?(Пауза.)Поносили кого?

Владимир. Спасителя.

Эстрагон. Почему?

Владимир. Потому что он их не спас.

Эстрагон. От ада?

Владимир. Да нет же! От смерти.

Эстрагон. Мне показалось, ты говорил, от ада.

Владимир. От смерти, от смерти.

Эстрагон. Ну и что же?

Владимир. Тогда, значит, оба они обречены на адские муки.

Эстрагон. Ну, а почему бы и нет.

Владимир. Но другой-то апостол говорит, что один разбойник был спасен.

Эстрагон. Ну и что? Просто они по-разному на это смотрят, и все тут.

Владимир. Но ведь они все четверо были там. И только один говорит о спасенном разбойнике. Почему же верить ему, а не другим?

Эстрагон. А кто ему верит?