В ожидании счастливой встречи

Не прошло и двух часов, как волокуша была готова, лед прометен. Валерий раскатывал бухту троса, парни тянули трос через марь один за другим, многоточием, доставали противоположной стороны. Закрепили за толстое крепкое дерево блок, перекинули трос, перетянули на эту сторону мари. Один конец зацепили за волокушу, другой за тягач. Затолкнули на волокушу трейлер.

— Может, какие наводящие вопросы будут? — спросил Егор Акимович и сам же ответил: — Нет, значит. — И рукой подал знак Валерию. Тот включил скорость. Застонала, защелкала, заухала марь, стронулась и пошла волокуша. Поплыл трейлер по мари, как по белому морю. Лижет волокушу на льду снег, словно ковровую дорожку стелет… К ночи вся колонна переправилась через марь. И опять побежали навстречу версты…

От воспоминаний отвлек Валерия голос Петра.

— Взгляни на эту прекрасную землю, — Петро Брагин поднялся над костром, — печальна она и радостна сердцу человека, и в ней в одной нет ни лжи, ни корысти — в ней вся правда жизни.

— Ну, Петро, потянуло тебя в философию.

Валерий посмотрел в нездешне-печальные при свете костра глаза Петра и пожалел, что Фомичев не сумел встретить их по-настоящему.

НА ЗЕМЛЕ КОЛЫМСКОЙ

Первым делом Владимир Николаевич закупил в промышленном комбинате несколько вагончиков и поехал на площадку к механизаторам договориться об их перевозке и установке в лесу, на будущей перевалочной базе. Выехав за поселок, он сразу увидел перемены: площадка была основательно расчищена, нарезаны бульдозером квадраты стоянок машин-прицепов. По-хозяйски складирован привезенный лес, доски. На отшибе скворечником — уборная, на возвышенности — прорабская, сшитая из досок. Подле речки на пятачке походная мастерская — вкопанная в землю чурка, на ней наковальня, тут же походное горно. Егор Акимович с Петром возились в «кузнице». «Человек как тополь, — подумал Фомичев, — воткни в землю кол — прорастет деревом». Хотя день был яркий, солнечный, но лес стоял одетый куржаком, сумеречный. Фомичев на своем газике спустился к речке, наперерез ему на буксире бульдозер тащил самолет. Одно крыло бороздило по земле. Валерий Котов шел за самолетом. Фомичев остановился:

— В чем дело, Котов?

Самолет с легким шуршанием, буровя снег, тащился мимо.

— Да куда ты его прешь? Где взял? — закричал Фомичев. — Стой!

Валерий помахал бульдозеристу рукавицей, тот остановился.

— В лесу нашел, — похлопал Валерий заиндевелыми ресницами, — сварочный цех хочу сделать. Будет хоть куда голову спрятать, тисы поставить. Салон-то вместительный…

В воздухе носилась серебряная пыль, Фомичев, прикрывая рукавицей нос, не знал, что и сказать.

— Пейзаж портить, аэродром мне тут устроил, отвези, где взял.

Валерий опустил голову, плечи поникли.

— Ну, чего скис? Ладно, — сдался Фомичев, — только с глаз подальше убери. И вообще, энергию некуда девать, что ли? Поехал бы ты, Котов, в Магадан, сварил бы лучше печки — сегодня вагончики поставим, люди мерзнуть будут.

— Можно поехать, — согласился Валерий. Фомичев достал блокнот и на весу, придерживая его левой рукой, написал записку.

— Найдешь ремонтную базу Энергомонтажа, скажешь — от меня. Гостиницы нет. Спать вернешься сюда, и возьми помощника, — уже из машины крикнул Фомичев.

Валерий разместил в долине самолет и пошел в прорабскую за Иваном Вороненко. Лучшего помощника не найдешь. С виду увалень, а в работе трех заменит. И сварщик, и слесарь, и монтажник, и бульдозерист — словом, мастер на все руки.

— Поеду, готов, — без разговоров соглашается Иван и тут же по-хозяйски оглядывает строительную площадку: парни тешут топорами бревна, Иван даже носом потянул, смольем пахнет. — А куда печки, Колыму греть?

— Щиток взял? — спрашивает Валерий. — Не взял, так бери, не к теще едем…

— Так бы и сказал: бери щиток, — обижается Иван. Инструмент у Ивана свой — в металлическом ящике на санях с Вилюя приволок. Чего только нет в этом «гардеробе», как зовут ящик ребята: и сварочный аппарат, и тросы, и тисы слесарные, и ключи, и бензорез.

Солнце над Магаданом словно вылупилось из-за сопки и дрожит студнем: не солнце — белесое пятно.

В автобусе Иван вдруг смущенно заговорил:

— Смешно признаться, а переживаю: у меня такое предчувствие — на новом месте что-то обязательно должно произойти. Почему — и сам не знаю.

— Ничего. Приедем — разберемся. Ты лучше посмотри. Мы въезжаем в столицу Колымского края.

Автобус прогромыхал через мост, круто повернул налево и остановился около двухэтажного здания автовокзала. Валерий сошел с автобуса, подал Ивану руку, театрально отставил ногу.

— Прошу, Иван Пименович. Вы прибыли в порт международного класса…

Валерий расспросил прохожего, как найти мастерские Энергомонтажа.

— Да вот, рядышком, — указал приветливый прохожий, — могу довести.

— Спасибо. Видал, какой тут народ? Женим, Ваня, тебя, — твердо сказал Валерий, — предчувствие не может обмануть.

— Из меня ничего путного не выйдет.

— Выйдет, Ваня. Не выйдет — ворота вымажем. Да ты не зыркай по сторонам. Упадешь — перегородишь дорогу.