В ожидании Синдбада

– Пирожки, яблоки, иногда курица жареная. Ну, там зелень. Все сразу и не унесешь.

– К поезду выносите?

– Ну да. Хорошие деньги, между прочим.

– И еще квартиру сдаете.

– Почему – квартиру? – обиделась тетка. – У меня свой дом. И сад. И огород.

– Ого! Мам, слышишь, и сад есть, и огород!

Мария Александровна что-то промолвила в ответ. Она чувствовала себя лучше, но неизвестность впереди и оставшаяся жизнь позади – вот что ее мучило.

– Мама устала. Ей отдых нужен. Чтобы тихо было и никто не мешал, – пояснил Егор.

Тетка растерялась. Сын такой заботливый, отца потерял, о матери заботится. И люди тихие, приличные.

– С вас много не возьму. Только…

– Что только? – спросил Егор.

– Иногда подсобишь мне? Ну, там, вода, огород, ветки обрезать…

– Ох, хозяйка! – улыбнулся Егор.

– Татьяна Васильевна меня зовут, – важно сказала та.

– Согласен. Помогу вам, если уж совсем тяжко.

Татьяна Васильевна была типичным частником на морском побережье. Она уже лет двадцать сдавала «углы» отпускникам. Впрочем, в последнее время дела в этом бизнесе шли плохо – народ научился отдыхать в Турции. А там – сервис, и шведский стол, и море, и аниматоры. Одним словом, хоть внешне и хорохорилась хозяйка, но понимала, что эти двое выручили ее. А поскольку она была человеком добрым, то всей душой посочувствовала и уже через час считала их родней.

– Маша! Я так буду тебя называть – мне можно, я старше. Ты давай сюда, на топчан под абрикос. Тут тень, поспишь, пока с обедом возиться буду. А ты, Егор, вещи заноси, раскладывай, позову тебя бочку воды налить!

Вскоре запахло борщом, укропом и котлетами.

В хлопотах, разговорах, обустройстве прошли первые дни. И вскоре они жили по графику – завтрак долгий, с разговорами. Татьяна Васильевна подсаживалась, рассказывала городские истории, новости, расспрашивала о жизни в Славске. Потом она спохватывалась и уже до вечера ее не было слышно и видно – магазины, рынок, огород, обязательная торговля на перроне вокзала. Мария Александровна читала – нашла в доме чьи-то оставленные книжки. Немного помогала по хозяйству. Вечером все садились ужинать, и точно так же, как и утром, Татьяна Васильевна делилась дневными впечатлениями. Егор часто уходил в город – он присматривался к здешней жизни.

– Татьяна Васильевна, вот мне какая в голову идея пришла – устроюсь я грузчиком на рынок. Как вы смотрите?

– А что, денег нет? – насторожилась хозяйка.

– Да нет, деньги есть, – почти соврал Егор, – но не могу я сидеть и мух глотать. Понимаете, я ведь из-за мамы здесь. Ей отдых нужен. Ей смена обстановки нужна. А я студент и еще подрабатываю.

– А кто тебя позвал? – успокоилась Татьяна Васильевна.

– Палатка овощная, там у них главный Валера.

– Знаю, только главный совсем не Валера, а Ибрагим, ему это место принадлежит. А Валера больше воображает. Он отчитывается перед Ибрагимом.

– Я не знал.

– Тут вообще все непросто. Устраивайся, но имей в виду, что Валера хмырь. Обмануть может. Договаривайся, чтобы деньги платили за каждый выход.

– Это как?

– Были случаи, люди отрабатывали неделю, а он их выгонял без расчета.

– Спасибо, что сказали.

На следующий день Егор разгружал капусту. Вечером заплатили ему деньги. Маленькие, но заплатили.

– Мам, вот, на мелкие расходы, – Егор отдал матери несколько бумажек.

«Раньше такую сумму я даже деньгами не считал, а теперь у меня болит спина и два волдыря на ладонях», – подумал Егор и постарался не расстраивать себя. Он не имел права огорчаться – ему нужны были душевные силы.

Но самым лучшим временем суток оставался вечер. Татьяна Васильевна ложилась спать рано. А Егор с Марией Александровной шли на обрыв, усаживались на скамеечку. Сначала они молча смотрели на море, потом начинали вспоминать Петра Николаевича и жизнь в Славске. Они перебирали мельчайшие подробности, как перебирают жемчуг – с почти сладострастным тайным удовольствием. Ведь та жизнь и была настоящим их сокровищем. А потом опускалась ночь и море превращалось в небо, небо в море. И в этой темноте оставались только маленькие огни маяка и, похожие на звезды, огни проходящего вдалеке судна.

В тот день случился скандал.

– Как я тебе буду платить, если в этом ящике не хватает килограмма. В том – полутора… – Валера покачал головой.

– Да, но я разгружал свеклу, – сказал Егор, – и ни одной не взял.

– Меня это не волнует. Я знаю, сколько должно быть.

– Но я-то знаю, что ничего не брал.

Валера ничего не ответил, только кидал ящики на большие весы.

– Ну, минус шесть килограммов.

– Такого не может быть, – Егор покраснел и оглянулся. Но все вокруг были заняты своими делами и старательно отводили глаза.

– Весы не врут. Можешь проверить.

– Весы не врут, – с вызовом произнес Егор, – врешь ты.

– Ты тут не очень, – сказал Валера, – а то и вылететь недолго. Свободен. Завтра к шести утра. И смотри, чтобы такого больше не было.

– А деньги? Деньги за сегодняшнюю работу?

– Спятил. Такая недостача, и ты о деньгах говоришь?! – возмутился Валера и скрылся в подсобке.

Егор остался на улице.

– Слушай! Сегодня какое число, знаешь? – его окликнул кто-то из работающих.

– Двадцатое, – ответил Егор.