В ожидании весны

По дороге в деревню Аратавор АН время от времени гладил бедра Джеммы, отчего та начинала трепетать, или же останавливал машину, и они целовались. В деревню Аратавор они успели как раз к концу церемонии освящения новой церкви сурб Аствацацин[65]. И поняли, что замминистра в бешенстве: они опоздали на церемонию освящения церкви.

«Церковь сурб Аствацацин тут была и раньше, – записала Джемма в своем репортаже о событии. – Но когда построили водохранилище в 1820 году, деревню перенесли, и жители тоже переехали. Водохранилище таки в итоге построили, но церковь XVII века оказалась под водой. У местных жителей есть поверье, что много лет после этого под водой светились камни церкви. Однажды, рассказывают аратаворцы, пограничники увидели, что от самой воды исходит свет. Весть об этом быстро разлетелась по округе, и много людей из деревни стали очевидцами этого чуда: в том месте, где прежде находился алтарь храма, действительно исходил свет из-под воды. Жители Аратавора решили по одному перенести камни храма в деревню, чтоб впоследствии построить новую церковь. Но долгие десятилетия это невозможно было сделать. Наконец, спустя почти целый век, уже в наши дни всем известный меценат и депутат Национального собрания парон Славик Акопян, который, как мы знаем, родом из того же Аратавора, посчитал своей миссией возведение нового храма в родной деревне. Кстати, камни старого храма, заботливо сбереженные жителями приграничной деревни, и были использованы при строительстве. Сейчас церковь Святой Богоматери ничем почти не отличается от церкви XVII века. Нынешняя церковь чуть меньше прежней, но аратаворцы уверены, что колокола ее будут звонить громче прежних. Таким образом, церковь, дарящая свет, получила вторую жизнь. Как отметил предводитель епархии епископ Микаел Паяджян, «сегодня село наполнилось новым духовным содержанием». Предводитель призвал аратаворцев посещать церковь и молиться ежедневно…»

Когда Арам Назарян и Джемма, которая, кстати, все же не поехала обратно в Ереван в машине депутата-мецената, целовались позади новопостроенной церкви сурб Аствацацин, их и увидел ынгнавор[66] Арташ, бывший жених Джеммы. Как и почему он оказался в тот день в деревне Аратавор, когда освящали новую церковь, никто не знал.

У Арташа уже были седые волосы. Он был высокий, худой, у него был искривлен рот в вечно язвительной улыбке, и ему, несмотря на седые волосы, было еще тридцать три года. С четырнадцати лет у него стала проявляться болезнь, которую обычно называют божественной, то есть эпилепсия, и должно было пройти еще около пятнадцати лет, чтоб родители его поняли, что болезнь эту нельзя вылечить. С годами приступы становились все чаще и все продолжительнее, и родители Арташа думали, что просто во время очередного приступа у их Арташа не выдержит сердце и он умрет. Так и жили, пока известный в округе хеким Чалик, знакомый отца Арташа, не сказал, что сына его может вылечить только женитьба.

– Если вы найдете такую девушку, которая согласится выйти за него замуж, ваш сын будет спасен, – сказал хеким Чалик.

С того самого дня мать и отец Арташа начали настоящую охоту за невестой для своего сына. Арташу же строго-настрого запретили кому бы то ни было рассказывать о своей болезни.

Казалось, найти для Арташа жену стало для родителей смыслом жизни, тем более что так оно и было на самом деле, но они неизменно в своих поисках терпели неудачу. Некоторых претенденток Арташ отвергал сам – слишком они были некрасивые! – некоторые сами в скором времени отказывались выходить за больного Арташа замуж (кто-то что-то разнюхал, кто-то что-то услышал, кто-то кому-то что-то рассказал), и отец с матерью уже пришли в отчаяние, уже бросили поиски, оставив всякую надежду увидеть когда-нибудь своего сына женатым, а значит, здоровым (по рецепту знахаря). Но вот в одно прекрасное утро Арташ сам объявил родителям, что нашел себе невесту. Радости в доме не было границ. И все стали готовиться к встрече с потенциальной невестой и расспрашивали без конца о ней своего Арташа. И он отвечал, что ее зовут Джемма, журналист, из хорошей семьи, отец, мол, бизнесмен, мать умерла…