В ожидании весны

– Ладно деньги, хрен с ними! – я вмазал ему левой со всей силы, но не очень точно. Удар получился скорее похожим на пощёчину, и неизвестно, кому от него получилось больнее. – Там мог быть мой Отец!– замахиваюсь правой, но она вдруг как в болоте вязнет: не заметил, как мужики кинулись нас разнимать и облепили со всех сторон. Растащив, они бережно – как психов в дурке – рассадили нас по разным стульям. Вперёд вышел тот дед-шахматист.

– Ты если разобраться хочешь, то тихонько, на улице, за углом. – Дед строго посмотрел на меня. – Не надо тут людям культурный отдых портить, так? Гонор тут свой показывать. А сейчас скидывайтесь Любе по денюжке за разбитый стул и стакан и проваливайте. Нам своих бед хватает, не портите выходной.

Под грозными взглядами местных и допевающего на фоне свою песню Витьку, мы выложили по фиолетовой бумажке и вышли на улицу. «Гитару не забудь!» – внимательный мужичок с добрым лицом всучил мне чехол уже в дверях и вернулся в пивнушку. Оттуда снова заиграла более активная музыка, снова поднялся шум радостной отдыхающей толпы.

– Доволен? – ЯФ спокойно отряхнулся, достал из кармана пачку табака и бумажку с фильтром – Кстати, Отца твоего там не было. И здесь сейчас его нет. А я есть.

Он принялся закручивать толстенную папироску, а я как-то поник. В самом деле, Отец даже и не думал приходить на единственное мероприятие, где я бы хоть как-то себя проявил. Пусть это не Олимпийский, всё-таки продвижение немалое было бы. А этот хмырь хотя и обманул и в организации, и с билетами, но, по крайней мере, он тратил на меня своё время.

– Как Отец, как фирма? – окончательно остывая, спросил я.

– Ну, – густые клубы ароматного дыма смешанные с паром окружили нас и повисли в воздухе – На Отца я уже не работаю. На самом деле, уже тогда не работал, просто тебе говорить не хотелось. Выперли со скандалом.

– Вот как… Мстил, выходит?

– Нет. У меня были свои мысли по поводу этого концерта, не более того.

На улице немного потеплело, искрящимися хлопьями просыпался снежок. Морозный туман спал, а небо стало как-то темнее и разнообразнее. В нём даже появились разные цвета: оранжевые пятна подсветки от далёких построек, фиолетовые кромки быстрых низких облаков, чёрные прорези бездонного неба в них.

– А сам что здесь делаешь?– спросил я уже скорее для виду, как обычно люди перебрасываются парой фраз, чтобы разойтись по своим делам.

– По рабочим делам. Штат формирую. – К счастью, ЯФ тоже не рвался к душевной беседе. – Ну что, может до Лозы пройдёмся? Там можно выпить, а на втором этаже хостел.

– С тобой пить я не собираюсь точно.

– В любом случае, выбора у тебя нет. Кроме того хостела ты больше нигде сейчас ночлега не найдёшь. Остальные закрыты все.

Сохраняя слегка напряжённое молчание, мы добрались до небольшого уютного дворика с парой деревьев и лавочкой посередине. Дворик целиком состоял из нежилых построек – пара закрытых магазинов, козырёк «Лозы» с круглосуточным разливом и хостел. На дереве висела красиво и плавно переливаясь длинная уличная гирлянда, а рядом с лавочкой освещал пространство старинный чёрный фонарь с кованным навершием. Очень красиво.

Отойдя подальше от входа в гостиницу, я разместил свои вещички на большом бетонном блоке, вытащил гитару и положил открытый чехол перед собой. Лавочку занимать не стал – это для вип-персон.

Несколько человек – парни и девушки – вышли из «Лозы» покурить, застали меня с гитарой и стали потихоньку подходить ближе. ЯФ же с некоторой заинтересованностью остановился возле чехла.

– Не холодно будет пальцам? – спросил он.

Однозначно будет.

– Кажется, ты собирался идти спать?

ЯФ хмыкнул, достал из кармана тугой чёрный кожаный кошелёк, извлёк из него рыжую бумажку и с полунаклоном опустил её в чехол. В ответ я, неловко согнувшись вперёд вместе с инструментом, подцепил остывающими пальцами купюру и отбросил её в сторону. ЯФ пожал плечами и молча направился в сторону шума, тепла и праздности людского сборища.

Неожиданный порыв ветра подбросил купюру и понёс её за собой куда-то на улицу. Случайные зрители курили и болтали, скрипел снег под их ногами, а мои пальцы стало сводить неприятное чувство, такое чувство, как если бы пальцы могли сказать мне: «вот, кажется, опять всё не по-нашему». Собравшись с духом, я схватил грубовато первый аккорд. Слух отказывался работать как следует, и музыка в голове звучала как в стакане. Сразу после первого квадрата даю петуха:

Я любил тебя, и может быть, буду ещё…

Не любить, нет, но отчаянно буду пытаться

Я всё время забываю открытым дома окно

Чтобы ветер, заглядывая, мог остаться…

«Ладно, пошли» – демонстративно сморщился один из парней, приобнял одну из девчонок и пошёл обратно внутрь заведения. Через минуту остальные последовали его примеру. Только одна сердобольная девушка подбежала на секунду к чехлу и уронила в него пару монет. Может, пожалела. Холодно всё-таки сидеть тут.