В пасти новой войны

Ритуальный круг Майрины собрался посреди центральной площади цитадели. Двенадцать хранительниц с Майриной в центре нараспев произносили заклинание. Начавшееся в лагере Нурима пиршество пришлось как нельзя кстати, атаковать их он не собирается, а, значит, маги пустыни не станут мешать им. А если такое желание у них и возникнет, то, теперь, они попросту не успеют это сделать – Майрина уже заканчивала.

Руна над головой наместницы соединилась с рунами других хранительниц и засияла золотом.

– Тенеарх аладорен! – первые же слова Майрины вызвали ответную реакцию нитей.

Высоко в небе над цитаделью засияло маленькое солнце, заливая золотом её стены и башни, и разрывая сгущающиеся сумерки. Верховный маг Нурима ат Туха улыбнулся, хранительницы делают всё, как и было предсказано Эсткархом. Поле отчуждения сделает бесполезным оружие пекхотов, затянув осаду цитадели. В конце концов, лавры победителя Нуриму придётся делить с Эсткархом, и неизвестно, кому достанется больше почестей.

Тем временем солнце сменило свой цвет на тёмно-синий. Как омут над головой он притягивал к себе взор, давая многим наблюдающим ощущение абстрактности происходящего и, в некоторой степени, потери связи с реальностью. Шар начал увеличиваться в размерах. Сначала еле заметно, но с каждой секундой его рост ускорялся, и вскоре хранительницы, а затем и вся цитадель, оказались внутри гигантского купола. По его ярко очерченным границам то и дело пробегали лавандового цвета молнии и вспышки. Низкий гул, сопровождавший создание барьера, превратился из громкого и навязчивого в звук на границе слышимости человеческого уха. Поверхность барьера становилась всё прозрачней, пока не стала почти незаметной и, теперь границы его угадывались, в основном, благодаря буйству лиловых всполохов.

Майрина открыла глаза, и руны круга исчезли. Она, не спеша, уверенная в успехе наложенного заклинания, отдавая дань традиции, поднялась на стену в одну из башен с баллистами, где инженеры по её приказу уже зарядили её. Как и следовало ожидать, копьё с массивным наконечником не пролетело и двух метров после открытия запирающей рамки, а, попросту, собачки. Теперь эти копья годились разве что в качестве смертельного груза, сбрасываемого на голову штурмующих.

Барьер будет активен около месяца, снять его сможет только сама Майрина, так что больше можно не опасаться обстрела пекхотов. Шекхам лишилась всей своей дальнобойной мощи, и каждый приступ теперь будет сводиться к битве лицом к лицу, в котором, по прежнему, у защитников оставалась масса преимуществ.

На суровых лицах инженеров не отразилось ничего кроме разочарования. Может быть, они и понимали безвыходность ситуации, в которой оказалась цитадель, и не осуждали действия хранительниц, но ими понемногу завладевало ощущение неизбежности поражения. Их труд всегда был одним из основополагающих принципов обороны. Они смутно представляли себе возможность эффективной защиты без использования киттар, баллист и других подобных машин. Привыкшие полагаться на неимоверную прочность стен, солдаты даже представить себе не могли возможность столкновения с противником, играючи превратившем эту прочность в иллюзию.

Зона контроля ордена вблизи цитадели Шекхам на протяжении долгих лет была одним из самых спокойных мест Ахерона. В окружении горных пиков, с ледяными шапками на их вершинах, покрытая в прошлом неувядающей воинской славой, Шекхам одним своим именем отпугивала племена Аргарис, чувствующих себя очень неуютно в горах.

Других противников на юге у империи не было уже сотни лет, да и откуда им было появиться? Владения керганата простирались до моря Мрака, и любому врагу, будь таковой, после пересечения этих негостеприимных вод волей неволей пришлось бы воевать с керганатом. Но, ни один из мореплавателей, решившийся пересечь это море, не вернулся. Ардаэр и море Мрака оставались огромными белами пятнами на всех известных картах с тех самых времён, когда первый картограф взялся работать над картой Шаэдара.