В паутине чужих миров. Эвакуация (СИ)

- Что это? – испуганно выдохнул за спиной Сергей, а вот Макоа разразился цветастой тирадой, которые так любили произносить по любому значимому поводу в его народе:

- Я видел сегодня многие вещи, которые никогда не показывали смертным! Видел бога, а потом с тела Оехи прыгнул на землю дух его предка! Неужели мои глаза не обманывают меня?

Я ничего не ответил.

Замолчали и остальные.

Разведчик скоро вернулся.  Его уродливая фигурка появилась из темноты, он вразвалку на очень уж коротких ногах подбежал ко мне и прыгнул вверх, наметив приземлиться на старое место. Когда слился с моим телом, снова вплетясь в общий узор, я уже знал всё, что он увидел внутри пещеры.

Врагов там не оказалось. Но людей из числа Акульего народа хватало.  Именно в этом укромном месте по указанию Макоа нашли прибежище все его последние сторонники.

- Бобо и Сифа, внутри женщины и дети, с ними  несколько совсем отчаявшихся мужчин. Мы пойдём дальше, а вы соберите и подготовьте их к переходу и охраняйте, пока не вернёмся.

- Я иду с вами, - заявил Макоа, но я остановил его:

- Нет, нет, Макоа, ты со мной.  Мы должны узнать, что происходит на земле Акульего народа, как выглядят враги и сколько их здесь. Возможно, нам скоро надо будет вернуться сюда. Поэтому мне нужен надёжный проводник, который покажет путь к деревне.

- Оао, Оеха, - коротко согласился старый вождь.

  Бобо и Сифа бесстрашно шагнули в темноту большого прохода внутрь подземного мира, а мы отправились к побережью.  Туда, где жил народ Акульего бога задолго до появления первых хаоле.

Примерно через час наш разведывательный отряд взобрался  на удобную позицию. Покрытый густой растительностью утёс  возвышался как по заказу над окрестностями и давал прекрасный обзор побережью и равнинной плоскости под ним. Мы сразу увидели многое.

Далеко на заднем плане, там, где блестела под лучами солнца поверхность океана, я заметил мачты нескольких кораблей.  Как они попали на остров? Возможно, в качестве трофеев. Были захвачены врасплох, и теперь пленённые экипажи выполняли приказы своих новых жестоких хозяев.  Всё-таки в те места, куда я попал, европейские суда представляли  собой последнее достижение техники.  Пусть и собранные из древесины, они являлись единственным водным транспортом, который можно было конфисковать у местных жителей и использовать в своих целях.

Вдоль кромки воды вытянулись многочисленные, уже знакомые мне металлические купола, среди которых я заметил движение. Я знал их предназначение. Одни служили в качестве промежуточных станций, другие же, покрупнее, являлись не более чем разделочными цехами.

Ближе к нам расположилось большое поселение.  Десятки домов, выставленных на сваях, со стенами из искусно сплетённого между собой тростника, покрытые огромными листьями какого-то растения они занимали обширную, очищенную от всякой растительности площадку.  Где-то посередине деревни, судя по крышам  на главной площади, к небу поднимался дым от нескольких костров.

А вот прямо под нами  происходило нечто ужасное.  Мы так удобно расположились, место настолько позволяло хорошо рассмотреть всё, что только можно было разглядеть  на несколько десятков метров ниже смотровой площадки, что всю группу я бы сравнил со зрителями, занявшими места в галерке над партером.

Со стороны океана, кораблей и блестевших куполов  к нам приближались какие-то люди.  Вскоре я смог их рассмотреть.

В окружении около тридцати воинов Акульего народа, тела которых на расстоянии казались очень тёмными не только из-за загара и пигментации кожи, но и многочисленных татуировок двигалось несколько пленных европейцев. Невольно сразу вспомнил слова Тангароа о том, что полинезийцы стали разведчиками и поисковиками новых могущественных хозяев. 

  Моя полинезийская память прекрасно хранила воспоминания о точно таких же моментах триумфа, поэтому я точно знал, что ждёт несчастных.

Наверное, голодным до крови убийцам отдали часть причитающейся им добычи.  Я насчитал в числе пленников трёх взрослых мужчин и семь женщин.  К своему удивлению скоро  отметил, что среди несчастных не оказалось ни одного пожилого человека, сплошь одни молодые и здоровые люди. Непроизвольно они сбились при передвижении в одну кучу.  На них не было заметно и клочка одежды, что выглядело особенно унизительно на фоне окруживших  полинезийцев. Их раскрашенные тела создавали обманчивое впечатление одетости по сравнению с открытой белизной тел представителей белой расы.

  Как-то Денис рассказывал, что движение освобождения в колониях  против европейцев получило дополнительный стимул и импульс  после первой мировой войны, на фронтах которой воевало множество туземных частей. За очень короткое время произошло низвержение богов. Новые знания, которые принесли вернувшиеся из Европы солдаты с тёмной, а порой и вовсе чёрной кожей  заключались в том, что богов можно легко убивать, а белые богини  так же развратны и доступны, как соотечественницы.