В переплетении слов (СИ)

Тогда я твердо решил, что не брошу Сириуса наедине с его проблемами, даже если он сам никогда не поблагодарит меня за этот порыв. Я с удвоенным старанием начал прикрывать его прогулы, старался всегда находиться поблизости, если он употреблял слишком много, выдумывал всякие шалости и предлагал всякие безрассудные вещи, чтобы только отвлечь его от желания вновь закинуться дозой. Я даже забросил свои попытки привлечь внимание Лили, решив, что друг все-таки важнее девушки, шансы на отношения с которой для меня были равны нулю. Видимо, Лили настолько возмутило то, что я вдруг перестал всюду за ней таскаться, зовя на свидания, что в один прекрасный день она сама подошла ко мне и предложила прогуляться по Хогсмиду. Я тогда попытался оправдаться, но Сириус не дал мне возможности все испортить, заявив, что как раз собирался от меня отдохнуть, попросил Лили вернуть меня где-нибудь после семидесяти лет совместной жизни и отправился в библиотеку. После того случая Сириус сократил употребление наркотиков, стал больше улыбаться и, кажется, радовался нашим с Лили отношениям больше меня. Я очень боялся рассказывать ей правду о поведении Сириуса, потому что она могла не понять, потребовать избавиться от такого друга. Если бы она тогда действительно так отреагировала, то я, наверное, расстался бы с ней без раздумий. Но Лили оказалась даже слишком замечательной, все поняла, приняла и даже сама подключилась к попыткам помочь Бродяге. Она всегда много с ним разговаривала, до сих пор разговаривает, не позволяя замкнуться в себе. Именно тогда Лили, кстати, решила, что хочет помогать людям, а потом поступила на психологический факультет. Даже в неприятностях может найтись что-то хорошее.

Джеймс резко замолчал и медленно выдохнул, коснувшись золотого ободка обручального кольца у себя на пальце. Гермиона несколько раз моргнула, вынырнув из потока чужой истории. Казалось, что весь этот рассказ, пропитанный странной теплотой к не самым приятным воспоминаниям, был предисловием к какому-то иному, более весомому сейчас заявлению. Мысли лихорадочно бились в голове, создавая хаос и вызывая пульсирующую боль в висках. И Гермиона знала: она может понять, что именно Поттер пытался выразить этой историей. Однако трезвеющий разум отказывался заниматься анализированием и выстраиванием логических цепочек.

— К чему, собственно, я веду, — встрепенувшись, решил прийти ей на помощь Поттер и очень серьезно посмотрел Грейнджер в глаза. — Так уж вышло, что мой лучший друг является гениальным идиотом. И подобно всем гениям, он немного не вписывается в рамки обычности, а потому может быть замечен какими-нибудь до крайности неприятными личностями, которые могут захотеть использовать его гениальность в своих гнусных целях. Одной такой личностью была стерва по имени Белла. А это значит, что сценарий, который я написал в шестнадцать лет, вполне может быть осуществим. Я же по-прежнему делаю все, чтобы защитить этого гениального идиота от его собственного таланта создавать неприятности, от возможных похитителей, от секретных служб Британии или любой другой страны и даже от пришельцев. Ты только представь, что о нашей планете могут подумать инопланетяне, если первым представителем человечества, в разум которого они заглянут, окажется Сириус Блэк! Это же будет настоящая катастрофа! — Джеймс так сильно наклонился вперед, что мог упасть с края дивана в любую секунду. И глядя на его сосредоточенное выражение лица, Гермиона искренне не понимала, было ли это шуткой или вполне серьезным заявлением. — К слову о пришельцах, — почти перегнувшись через стол, заговорщицким шепотом прибавил Поттер. Гермиона машинально подалась вперед, невербально поддерживая этот странный монолог. — Я на семьдесят восемь и тринадцать сотых процентов уверен в том, что Сириус вполне может быть представителем инопланетной расы.

Конечно же Сириус не мог выбрать другого момента для появления в гостиной. Рядом с ним весело пританцовывал Бродяга и что-то ворчал на каждую реплику хозяина, адресованную ему. Джеймс выразительно посмотрел на Гермиону, одним своим видом говоря: «Разве это не доказательство!» Гермиона наклонила голову вперед, скрывая свое лицо за растрепанными кудрями. Страдающий от похмелья мозг внезапно предположил, что теория Джеймса вполне жизнеспособна и даже многое объясняет. Хотя в таком случае пришельцем был не только Сириус, но и все его родственники, потому что и Тонкс, и Нарцисса, и даже Драко были весьма примечательными личностями с самыми разнообразными талантами.

Сириус опустил на столик поднос с тремя кружками кофе и большой тарелкой, наполненной сэндвичами. Джеймс издал радостный возглас, схватил один из сэндвичей и, откусив чуть ли не половину, блаженно застонал, растекшись по спинке дивана и невнятно бормоча о том, что женился бы на Блэке, если бы тот был рыжим и женщиной. Сириус закатил глаза, запретил другу говорить с набитым ртом и пристроился на подлокотнике кресла, передав Гермионе одну из кружек.