В переплетении слов (СИ)

— Когда это перестанет быть проблемой, ты уже никогда не будешь нервничать из-за глупостей, подобных оскорблениям в твой адрес или разговорам с незнакомцами, — весело отозвался мужчина, и было совершенно очевидно, что он уже забыл о постигшей его сегодня трагедии. — Кстати, ты осознаешь, что тебя ждет в ближайшие две недели? — резко сменив тему, несколько насмешливо протянул собеседник.

— Нарцисса сказала, что репетиции начнутся за неделю до показа, — нахмурившись, заметила Гермиона и попыталась понять, что же еще мог иметь ввиду ее незнакомец.

— А раз у тебя будут репетиции, то тебе понадобится немного больше свободного времени. Понимаешь, к чему я клоню? — дразняще протянул мужчина. — Уверен, уже завтра Цисси заявится к Дамблдору, и он совершенно точно составит для тебя расписание сдачи всех зачетов так, чтобы неделя перед показом у тебя была менее загружена. Он всегда старается идти навстречу студентам, а уж тебе подавно не сможет отказать, ты ведь одна из лучших на своем потоке.

— Вот проклятье! — широко распахнув глаза, в сердцах воскликнула Гермиона. Она как-то упустила существовании возможности сдать все раньше, чем запланировано. Влюбленность определенно делала ее непозволительно глупой.

— Ты могла бы не выражаться, — негромко и как-то неуверенно попросил ее собеседник.

— Ну и что это за двойные стандарты? Сам ругаешься, на чем свет стоит, а мне и слова сказать нельзя, — закатив глаза, недовольно фыркнула Гермиона.

— На самом деле мне глубоко плевать на содержимое твоей речи. Но подобная лексика из твоих уст звучит слишком возбуждающе, — отчасти даже каким-то безразличным тоном пояснил ее собеседник. Гермиона зависла на целую секунду, пытаясь осознать всю суть услышанной фразы.

— Черт возьми! — сглотнув, на пробу произнесла Грейнджер и услышала в ответ медленный выдох.

— Лучше не стоит, девочка, — предупреждающе произнес мужской голос, в котором проскользнуло что-то рычащее, почти звериное.

— Ох, ты не так все понял. Я просто внезапно осознала, что у меня есть к тебе один вопрос. Я сказала бы даже, что от этого вопроса зависит вся моя жизнь, — толком не представляя, зачем она все это говорит, уверенно сообщила Гермиона. — Итак, мой вопрос на самом деле довольно прост: во время секса ты такой же болтливый? — так же дразняще, как чаще всего говорил ее незнакомец, протянула Грейнджер.

— Это очень опасная игра, моя плохая девчонка, — тоном, который мог кого угодно лишить рассудка, мягко прозвучало в динамике.

— Лично я предполагаю, что ты фанат грязных разговорчиков. Правда, я не совсем уверена: ты сам все это говоришь или в этом передаешь инициативу партнерше? — Гермиона нервно запустила пальцы в свои волосы, но не отступила от этой затеи. Она почему-то знала, что этот, такой непривычный для нее разговор нужно продолжить, но понятия не имела, чего именно хочет этим добиться.

— Ты ведь знаешь, как я люблю ставить условия! Так вот, предлагаю сделку: я отвечу на эту провокацию, если ты ответишь на мою. Итак, любознательная девочка, а как ты сама представляешь мое поведение во время секса? — Гермиона понимала, что это действительно был вызов и проверка того, насколько далеко она способна зайти. Он предоставил ей возможность отступить, и Гермиона откуда-то знала, что после он не станет ей припоминать этот случай. Но она так же знала и то, что в общении с ним есть лишь один путь: вперед. И никакое отступление невозможно.

— Ты дикий, необузданный! Не поцелуи, а укусы почти до крови. Пальцы и вовсе живут своей жизнью, сводят с ума и легко разрушают любые неприступные преграды, будь то пуговицы на рубашке или попытка партнерши возразить, вразумить, сбежать. У нее не получится, потому что одно столкновение с тобой лишает желания быть недотрогой, а ты это прекрасно знаешь. Ты этим беззастенчиво пользуешься!

Ты доминант во всем, но тебе необходимо сопротивление, иначе будет слишком скучно. Ты это резкость и порывистость, и каждое прикосновение обжигает. И для тебя не имеет значения, где, потому что ты не умеешь сопротивляться желаниям. Спальня не для тебя, зато ты не упустишь случая вжать партнершу спиной в стену. Не важно, стол, пол или заднее сиденье машины, потому что значение имеет только этот момент, и ничего больше. Но ко всему прочему ты еще и собственник. Если ты завелся, а вокруг толпа людей, тебе будет плевать на их мнение, но ты все равно найдешь уединенное место. Потому что это только между тобой и твоей партнершей, а она только твоя, и ты будешь напоминать об этом каждым жестом, каждым взглядом, каждым укусом-меткой, и нет ничего приятнее, чем ее безоговорочное согласие с тем, что она действительно только твоя.

Ты — взрывоопасная смесь страсти, азарта и сиюсекундного желания. И никто не способен этому сопротивляться!