В Питер вернутся не все

Есть во мне, как бабуля-покойница со смешком говорила, «комсомольский задор». Она имела в виду, конечно, не стремление узкоколейку строить или металлолом собирать, а другое. То, что иногда называют «чертовщинкой». А иногда и погрубее, зато точнее. Вообще в русском пуританском языке, многие вещи, имеющие отношение к сексу, названия не имеют, все их определяют как придется, чаще с матерком. А в английском тому есть точный термин: секс-эппил. Дословно: сексуальный зов.

Однако ни красоты, ни пресловутой чертовщинки недостаточно, чтобы снять джекпот. Многие девчонки из провинции, имея за душой лишь эти две особенности, что дала им мать-природа, отправлялись на штурм жизни. Ну и где они все? В массажных салонах да прочих борделях. И хорошо еще, если в Москве, пусть и на обочине Ленинградского или Ярославского шоссе, а не где-нибудь в Эмиратах или Турции вонючей. Или в лучшем случае пошли в секретутки, где занимаются в принципе тем же самым: растопыривают ножки перед любым начальником, да еще не по твердой таксе, а за неопределенные обещания или какую-нибудь серебряную брошку.

Но мне — наверное, семя отца в том роль сыграло — природа дала еще один талант, актерский. Я прежде никогда ни в какую самодеятельность не стремилась, а как про папика своего родного узнала, решила попробовать. И очень даже у меня получилось. И петь, и плясать, и декламировать. Помню, на выпускном вечере все были от меня в восторге: и пацаны, и девки мне завидовали, а главное, кто меня оценил: их папаши, что пришли на наш, блин, утренник. Даже у тех, кто совсем импотентом по нашей жизни стал, все равно слюнки текли.

К тому же память у меня офигенная. Я огромные куски текста запоминала на раз, и потому у меня, кстати, по всем гуманитарным предметам, от лит-ры до географии, все время между четырьмя и пятью баллами вопрос стоял. А англичанка наша вообще во мне души не чаяла, говорила, была бы оценка «семь», она бы мне ее ставила всегда. И добавляла, что мне прямая дорога в иняз, причем не обязательно в наш областной пед, но можно и в столицу, в лингвистическую академию.

Я ведь язык знала настолько, что даже акцент могла имитровать. Хочешь, английский, а хочешь — ирландский или австралийский. Я даже петь могла один в один — то как Шер, то как Мадонна, а то и как Элвис Пресли.

С языком, конечно, бабуля постаралась — лет с трех меня дрессировать начала. Сперва, когда я крохой была, это как игру воспринимала, тем более что бабулечку обожала. Потом, когда я постарше стала, она меня заставлять начала, а лет в двенадцать-четырнадцать, когда у меня характер начался, я ее просто посылала, и язык в то время у меня провис. Потом, когда в пятнадцать обмозговала свою программу на ближайшее будущее, я поняла, что английский — еще один мой козырь. И сама бабусю теребила: давай, голубка дней моих суровых, заниматься. Отнеслась к делу серьезно, и сама, на свои деньги, если не считать подарков от пацанов-поклонников из интеллигентов и от бабули, покупала дорогущие учебники, а также си-ди и ди-ви-ди на языке. И уже в шестнадцать совершенно перестала париться — легко смотрела голливудские мувис в оригинале. Они мне даже больше так нравились, чем с нашим дубовым переводом. А потом еще сама перед собой сценки разыгрывала, копировала то Пенелопу Крус, то Николь Кидман, как она с Томом Крузом в «С широко закрытыми глазами» воркует.

И, конечно, мечтала… Нет, не так. Мечтать можно, я считаю, только о том, что в принципе ты в состоянии достичь. Но сны… Они мне снились как бы даже наяву. Иногда сижу на какой-нибудь зевотной физике, и вдруг как унесет меня… Вижу, старик Джек Николсон или, допустим, душка Джуд Лоу стоит на сцене в смокинге и объявляет: «Оскар» за лучшую женскую роль (или хотя бы за женскую роль второго плана) УХОДИТ… — тут люфтик, напряжение у всех достигает предела, камеры показывают одновременно и старуху Мерил Стрип (глядит самонадеянно), и черномазую Халли Берри, и жилистую Умку Турман, но голос звучит громом среди ясного неба, чуть коверкая мою русскую фамилию: — УХОДИТ К МЭРИАНА МОРЭВА!» И я, вся такая от Версаче-Гуччи-Шмучче, вскакиваю и бегу на сцену под аплодисменты всех-всех-всех голливудских звезд, а у микрофона плачу и говорю «спасибо» для начала своей бабуле…

Нет-нет-нет! Я не мечтала этого ДОБИТЬСЯ. Но я порой — ПРОСТО МЕЧТАЛА…

И именно мой «инглиш» (my special congratulation to my granma!) стал совершенно случайно поводом отточить все мои таланты. А также оказаться в шестнадцать лет гораздо более упакованной и уверенной в себе, чем очень многие тетки в нашем областном центре (не говорю уж о маман). И — возвести настоящий во всех отношениях трамплин для моего следующего прыжка.