В Питере НЕжить

Лиза моргала, пытаясь понять, что происходит. Единственное, что она знала: холодно! Ужасно холодно! Стуча зубами, села на полу, кутаясь во что-то, чем её укрыли. Кажется, куртка. Чужая куртка.

– Осторожно.

Матвей поддержал её за плечи. Оглядевшись, Лиза пыталась осознать, что она только что видела, совместить с картинкой перед глазами.

Маруся неподвижно лежала на полу, но ее грудь равномерно вздымалась. Руслан суетился рядом. Кирилл сидел, прислонившись к стене и грея руки о картонный стаканчик с чаем или кофе. Антон стоял, скрестив руки и устало прислонившись к окну. Смотрел в него без страха.

– Что произошло? – Губы замёрзли и с трудом двигались.

– Не уверен, – пожал плечами Матвей. – Вас с Марусей накрыло снегом, вы отключились. Я успел закрыть дверь, но тоже ненадолго потерял сознание. Сейчас снег закончился, парни «Скорую» вызвали, она уже рядом. Ты как?

– Видела странное… почему нас отпустили?

– Я дверь закрыл, всё в порядке, духи не успели вас забрать.

Повернув голову, Лиза заставила себя посмотреть в окно. Снег действительно прекратился, но ещё стояла темнота, и фонари подсвечивали белые сугробы на Невском. День наверняка будет ясный и погожий.

Только вот Лиза не могла просто отмахнуться от того, что видела. От собственного лица, искажённого ужасом. От самой себя, сотканной из снега там, где нет пространства, а время условно.

– Ты говорил… что нужно этим духам?

Губы всё ещё слушались плохо, тело била дрожь, но Лиза твёрдо посмотрела на Матвея. Он нахмурился:

– То ли тела, то ли души.

– А если они забрали мою душу, я бы почувствовала?

Ответить Матвей не успел, но вряд ли он мог знать наверняка. Маруся на полу застонала, приходя в себя, где-то вдалеке послышался сигнал «Скорой», спешащей на помощь то ли к ним, то ли к кому-то другому, у кого проблемы исключительно с телом.

Лиза в последний раз покосилась на окно, боясь увидеть собственный силуэт. Но там никого не было.

– Не смотри, – посоветовал Матвей. – На всякий случай.

Софья Ролдугина Тролль-контроль

Санкт-Петербург наши построили, это как пить дать.

Нет, никто не замахивается на лавры Трезини. Я просто предлагаю задуматься: куда делся, например, Фонтана – да-да, тот самый, который приехал вместе с Трезини и которого называют то Джованни, то Франческо, то вообще утверждают, что их было трое… Наш архивариус – а он, к слову, немного застал те времена, так что может рассказать немало любопытного – намекнул однажды, что Фонтана, мол, не из архитекторов, а из каменщиков, ну, вы поняли, тех самых.

Что ж, похоже на правду.

Только человек из ордена, так сказать, заслуженный, матёрый каменщик, мог додуматься до мостов. Проблему с зыбью это, безусловно, решило: нечисть не способна пересекать живую, текучую воду, даже если идти не вброд, а поверху.

…и только итальянец, человек знойного юга, мог упустить из виду троллей.

Сейчас наш офис дрейфует где-то в районе Кирочной улицы.

А что, удобно.

Метро там временно не работает, поэтому бары, кофейни и пивнушки переезжают с места на место и закрываются чаще обычного. Затеряться, вернее, затесаться – проще простого. Мы обычно успеваем вписаться на месяц-другой, пока хозяева не найдут новых арендаторов, а как только приходит срок освободить помещение – перескакиваем в другое, более-менее подходящее. Случайные люди к нам не попадают. Со стороны офис выглядит так: ремонт затянулся на неопределённое время, всё в стройматериалах, окна затянуты плёнкой или газетой, рабочие – полупрозрачные и с зыбкими лицами, но кто и когда приглядывается? – иногда выскакивают на перекур.

Но если хорошенько приглядеться, то справа от двери, заляпанной побелкой, можно разглядеть маленькую бронзовую табличку: «ГосОблУТРОК», Государственное областное управление по контролю за троллями.

Или, если коротко, – тролль-контроль.

Когда входишь, то сразу попадаешь в приёмную; там теснится вдоль стены ряд пластиковых оранжевых стульев и мерцает окошко для сдачи документов. Дальше кабинет директора, совмещённый с рабочей библиотекой: массивный стол-бюро – предположительно работы Гамбса, красное дерево, инкрустация и золотые вставки; массивные книжные шкафы до самого потолка, расписанные оградительными знаками; наконец, ортопедический офисный стул, который я лично заказывала, когда ножки у старого кресла подгрыз беглый анцыбал. Директор мне тогда выписал премию, между прочим, только третью за всё время работы…

Ну, три премии – уже достижение.